выдыхаю я и хватаю ртом воздух. Кажется, я сейчас потеряю сознание.
Я больше не сопротивляюсь и не пытаюсь сбежать. Я хочу, чтобы Зверь продолжал. Пусть это мерзко! Пусть неправильно! Но если он сейчас ничего не сделает, я просто умру. Не выдержу напряжения.
Мужчина больше не удерживает мои руки – он обнимает меня, не давая упасть. А я прижимаюсь к твёрдой груди и умираю.
– Смотри! – вновь приказывает он. – Смотри, Есения!
Его голос превращается в животное рычание.
– А-а-ах, – выдыхаю я, когда Зверь вводит в меня пальцы. Медленно. Вначале один, за ним второй и делает первый толчок.
По моим бёдрам пробегает мелкая дрожь.
– Неужели твой мужчина не любит тебя? Совсем? – Он толкает их второй раз, и, к своему стыду, я подаюсь бёдрами, хочу ощутить твёрдость умелых пальцев глубже. – Не любит, Есения, – говорит Зверь, глядя мне в глаза. – Ты бы так не текла, если бы была удовлетворена.
Он гладит меня там… внутри, заставляя прогибаться и насаживаться плотнее.
– Замолчи, – прошу я и опускаю взгляд на смуглую ладонь, ласкающую меня.
– Так мы договорились? – спрашивает зверь. – Договорились?! В субботу ты моя.
– Нет, – выговариваю я дрожащим голосом и тут же ощущаю пустоту.
Зверь выходит из меня, отстраняется, ищет что-то взглядом, подходит к столу и вытирает салфеткой влагу со своих пальцев.
– Ты ещё здесь? – спрашивает он, комкая бумагу и бросая её на стол.
– Но… – отвечаю я растерянно.
В моей груди жжёт, соски болезненно покалывают, а внизу живота напряжение, которое не уходит. И я не знаю, что с ним делать. Сколько раз я пыталась ласкать себя, но ни разу не смогла сделать то, что сейчас сделал Зверь.
– Я проверил, что хотел. Мне больше ничего не нужно.
Мужчина стоит ко мне спиной, берёт со стола стакан и пьёт из него.
– Хо… хорошего вечера, – произношу я, быстро одёргиваю юбку и смахиваю слёзы с лица.
Я не смотрю на Зверя, ухожу, запинаюсь о поднос. Он грохочет по каменному полу.
– Аккуратнее, – советует мужчина.
А я глотаю злые слёзы, поднимаю поднос и спешу покинуть випку. Иду к выходу. Поворачиваю ручку, толкаю деревянную створку, но мужчина не позволяет выйти. Он настигает в одно мгновение. Захлопывает дверь, задирает на мне юбку, приспускает трусики, грубым движением заставляет поставить ноги шире, вынуждает откинуться ему на грудь и проникает в меня пальцами.
– Хочу дать тебе попробовать то, от чего ты отказываешься, – рычит на ухо и начинает двигать рукой.
Резко, грубо, с влажными хлопками. Он имеет меня. Клеймит. Делает так, чтобы я не смогла его забыть. Но он не знает, что этого и не случится. Сейчас он для меня первый.
А я подстраиваюсь под темп, вторю движениям мужской руки, судорожно хватаю приоткрытым ртом воздух, слышу только удары собственного сердца и больше ничего.
Шершавая ладонь накрывает мой рот.
– Тише, –
