Крюгер и тот звучит, а я… Все, ухожу из чудовищ в клоуны.
– Да ладно тебе, – пожалел Изя. – Не расстраивайся. Давай выпьем.
– Наливай, – то ли с горя, то ли с потолка заревело чудище. – Хоть напьюсь, может, полегчает.
Опрокинув пару стаканов, чудище стало еще страшнее, да еще и раздухарилось:
– Сейчас как пойду, – похвалялось оно перед Изей. – Как напугаю!
– Кого?
– Их, – чудище ткнуло лапой в сторону Либерштейна с супругой.
– С таким-то имечком? – усмехнулся Изя.
– Что в имени тебе моем? – пафосно возмутилось чудище.
– Ничего, но только сам же сказал, что имя должно быть звучным и устрашающим.
– И что мне делать? – расстроилось чудовище.
– Не называй имени, – пожал плечами Изя. – Или псевдоним возьми.
– Псевдоним? – заинтересовалось чудище. – Какой псевдоним?
– Звучный. Пердимонокль, например. Или… Ну я не знаю: Кровавый Джек, Черный Ужас, Вася Страхов…
– Это идея, – пьяно заухмылялось чудище. – На ком попробуем?
Бывший Сивкобыл плотоядно оглядел комнату.
– Тренируйся вон, на кошке, – отмахнулся Изя. – Или на собаке, на худой конец.
Сивкобыл повернулся к двузадому псу, пустил слюни и проревел на худой конец:
– Трепещи, ничтожная тварь! Ибо я – смерть твоя, Кровавый Пердимонокль Вася Страхов пришел за тобой.
Эффект оказался сильнее всяческих ожиданий. Бедная собака поджала оба хвоста и бросилась бежать. Правда, в разные стороны. Окрыленное (в прямом смысле) таким успехом чудище повернулось к кошке и повторило тираду. Черная кошка медленно поднялась, вместе с ней поднялась и шерсть на ее загривке, а также иные части тела и органы, причем на разную высоту. Бедное животное от ужаса вспрыгнуло на стол, опрокинув бутылку водки, и выскочило в окно.
Содержимое опрокинутой бутылки медленно растеклось по столу, заливая лежащие рядом книги и карты.
Изя хотел промакнуть лужу, но не успел. Водка молниеносно впиталась в колоду. Иванов подобрал карты и с изумлением и Либерштейнами обнаружил, что лежавшая нижней дама червей выглядит совершенно пьяной. Следовавший за ней пиковый валет смотрелся не лучше. Изя решил разложить пасьянс, и вскоре одна за одной прямоугольные картинки шлепались друг на друга со сладострастными ахами и вздохами.
– Надо же, – заметил Изя. – Все как у людей. Я бы тоже на эту червовую даму без стакана и не посмотрел…
Когда громкость карточных воздыханий превысила все разумные, неразумные и псевдоразумные пределы, Изя брезгливо бросил колоду и вытер пальчики белоснежным кружевным платочком:
– Тьфу! Точно все озабоченные!
– А хошь, мы тебе погадаем? – спросила развеселая бубновая дама, сползая с трефового валета.
– Это идея, –
