разговаривала, принимала у них заказ.
Даже сейчас, вспомнив тот день, Соня побледнела.
В это время из двери, ведущей на кухню, показался крепкий коренастый парень лет тридцати. Глаза его сияли. Он нашел взглядом Соню, быстро подошел к ней и тихо проговорил:
– Сняли с меня все обвинения!
– Ой, правда?! – Соня вскочила и обняла его. – Отлично! Как так получилось?
Парень настороженно взглянул на Надежду Николаевну.
– Можешь говорить при ней, это тетя Надя, мамина подруга.
– А… здрасте.
– Поздравляю… – осторожно произнесла Надежда. – Тебя что, совсем отпустили?
– Ну, сказали, конечно, чтобы из города никуда не уезжал, что, дескать, если что-то выяснится, то снова вызовут.
– То есть пока в деле никакой ясности, так? Отчего люди-то умерли?
– Понятия не имею! – Парень пожал плечами. – Они там тоже в растерянности. Эксперт говорит, что точно – яд какой-то, но вот как он в организм попал, он не знает.
– И они это при тебе обсуждали? – недоверчиво прищурилась Надежда. – Вроде в органах не положено с подследственными делиться.
– Не-а, они меня в коридор выгнали, а дверь была открыта. Вот я и услышал, о чем они разговаривали. А потом один вышел, меня увидел и сказал, чтобы я шел по-хорошему и не болтал журналистам ничего, не то плохо будет. Ой!
– Тетя Надя не журналист! Она никому ничего не расскажет! Ведь так? – испугалась Соня.
Надежда поклялась, что будет нема как рыба под сливочным соусом, и ушла.
Вернувшись домой, Надежда Николаевна задумалась.
Трагическое происшествие в ресторане не выходило из головы. Оно и само по себе было необычным, особенно если учесть результаты вскрытия. Но если прибавить сюда странную инсталляцию в злополучной пятьдесят восьмой квартире, которую Надежда (и Бейсик тоже) видела своими глазами, дело приобретало поистине загадочный оборот.
Она снова нашла в интернете фотографию тех четырех в ресторане и постаралась разглядеть ее получше. С чьей-то легкой журналистской руки это преступление окрестили «Убийство АББЫ», хотя на самом деле с группой его связывало только то, что за столом сидели две пары да волосы у блондинки были такие же, как у той, из группы. Брюнет, этот самый Моргунов, – гораздо старше, а парень-блондин – моложе. Что-то еще…
Надежда Николаевна закрыла глаза, чтобы представить манекены в квартире. Ага, одежда. Значит, на брюнете был летний светлый костюм. Надежда, конечно, вблизи его не рассматривала, ткань на ощупь не исследовала, о чем сейчас очень жалела. Еще больше она жалела, что не сфотографировала ту сцену, но до того ли ей было! Да и телефон она с собой не взяла.
По ее воспоминаниям, костюмчик на манекене оказался так себе, из недорогих. Тут же, на фотографии из ресторана, было видно,
