стояла на месте, не в силах пошевелиться, пока огонь полз по стенам, с изысканной жадностью пожирал одежду на лежавших у моих ног мертвецах, вспыхивал в их волосах, охватывал мою юбку и пробирался по ней все выше и выше, обвивая ноги раскаленной паутиной.
Меня по-прежнему охватывала печаль, смешанная с глубокой очистительной яростью, когда я смотрела на выгоревшее пятно посреди поляны, где когда-то был мой дом, но после каждого кошмара мне было необходимо выйти утром из хижины и снова вглядеться в то страшное место, обойти холодные развалины, вдыхая запах мерзлого пепла, и все для того, чтобы погасить пламя, что горело в моих глазах.
– Ты прав, – сказала я, плотнее закутываясь в шаль. Мы стояли возле кладовой над ручьем и разговаривали, глядя вниз на руины. Я промерзла до костей. – Но… тогда где?
– В пещере Испанца, – сказал Джейми.
Я растерянно моргнула.
– Где-где?
– Я тебе покажу, a nighean, – улыбнулся он. – Когда снег растает.
Неожиданно наступила весна, и вода в ручье поднялась. Бурный поток, разбухший от талого снега и сотен крошечных ручейков, что струились и прыгали по склону горы, плескался и ревел у моих ног. Я чувствовала на лице его холод и знала, что в считаные минуты промокну до колен, но это не имело значения. На берегах ручья ярко зеленели стрелолисты и понтедерия; поднявшаяся вода вырывала часть растений из земли и уносила вниз по течению, другие же изо всех сил цеплялись корнями за жизнь, их листья стелились в быстрых струях. В тени берегов под водой извивались темные переплетения водяного кресса. Его свежая зелень и была моей целью.
Я уже наполовину заполнила корзинку ростками папоротника. Хороший большой пучок свежего нежного кресса, такого хрустящего и холодного, прямо из ручья, – как раз то, что нужно, чтобы восполнить нехватку витамина С, которая образовалась за зиму. Я стащила ботинки и чулки, немного поколебавшись, сняла платье вместе с шалью и повесила на ветку дерева. В тени нависающих над ручьем серебристых берез было довольно прохладно, и я вздрогнула, но, не обращая внимания на холод, подоткнула подол сорочки и вошла в ручей.
Не обращать внимания на его температуру было гораздо труднее. Я ахнула и чуть не выронила корзинку, однако устояла на скользких камнях и осторожно двинулась к ближайшим зарослям соблазнительной темной зелени. Уже через пару секунд у меня онемели ноги, но, охваченная азартом добытчика и страстным желанием поесть свежего салата, я не чувствовала холод.
Довольно много наших припасов уцелело после пожара, поскольку они хранились в хозяйственных постройках – в кладовой над ручьем, в амбаре и коптильне. Однако огонь уничтожил погреб для овощей, а вместе с ним погибли не только наши запасы моркови, лука, чеснока и картофеля, но и большая часть сушеных яблок и дикого ямса, а еще огромные свисающие грозди изюма, в общем, все, что было
