пропитанные запахом забродившего сока, будто искупались в персиковом бренди.
– Возьми. – Джейми вручил мне кожаный кисет с нашими сбережениями. – Купи сколько сможешь провизии… только никаких персиков, ладно? И надо еще что-нибудь, чтобы не выглядеть совсем уж нищебродами, когда заявимся к моему родичу. Может, иголку с ниткой?
Он вскинул бровь и кивнул на здоровую дыру в сюртуке Фергуса, которую тот заработал, свалившись с персикового дерева.
– Мы с Дунканом осмотримся, попробуем продать фургон и лошадей, выясним, как обстоят дела с лодками. А если здесь найдется золотых дел мастер, узнаю, сколько он предложит нам за камешек.
– Только осторожней, дядюшка, – предупредил Иэн, хмуро глядя на разношерстную толпу. – Ты ведь не хочешь, чтобы тебя обманули или обокрали посреди улицы.
Джейми с непроницаемым лицом заверил племянника, что примет надлежащие меры.
– Возьми с собой Ролло, – настаивал Иэн. – Он защитит!
Джейми уставился на пса, который, тяжело дыша, очень внимательно наблюдал за прохожими, и в его взгляде читался не столько интерес к новым людям, сколько едва сдерживаемый голод.
– Ладно, – сдался Джейми. – Ну, пойдем, песик. – Он глянул на меня, прежде чем развернуться. – Знаешь, прикупи-ка еще сушеной рыбы.
Небольшой городок Уилмингтон благодаря удачному расположению у самого устья судоходной реки мог похвастаться не только богатым рынком и корабельным доком, но и несколькими лавками, где наряду с вещами для повседневной жизни продавались предметы роскоши из Европы.
– Бобы, отлично, – сказал Фергус. – Люблю бобы, сколько угодно могу их есть. – Он поправил тяжеленный джутовый мешок на плече. – И обязательно нужен хлеб. И мука, и соль, и смалец. Солонина, сушеные вишни, свежие яблоки – тут все ясно. И рыба нужна. В иглах с нитками я тоже вижу несомненную пользу. Даже в расческе, – добавил он, покосившись на мои волосы, которые из-за влажного воздуха так и рвались на волю из-под широкополой шляпы. – И лекарства, конечно же. Но кружево?!
– Именно, – непреклонно произнесла я, сунув сверток с тремя ярдами брюссельского кружева ему в корзину. – А также ленты. По ярду каждой из широких шелковых лент, – обратилась я к потной девушке за прилавком. – Красную… это тебе, Фергус, так что не ной. Зеленую для Иэна, желтую для Дункана и темно-синюю для Джейми. И никакого расточительства. Джейми не хочет, чтобы мы предстали перед его дядей и тетей как оборванцы.
– А как же ты, тетушка? – усмехнулся Иэн. – Ты же не позволишь мужчинам вот так щеголять, пока сама будешь неприметная, как воробушек?
Фергус фыркнул, выражая одновременно и раздражение, и веселье.
– Вот эту, – указал он на большой темно-розовый моток.
– Нет, это цвет для молодой девушки, – возразила я.
– Женщине
