уже весь город охватили, и не по одному разу, а они все откуда-то брались. Стали приезжать клиенты из районов, иногда очень отдаленных. Когда в прихожей возникла гражданка неопределенного возраста и выдающейся комплекции, преодолевшая расстояние в двести километров, чтобы увидеться со мной, я задумалась, а потом и вовсе затосковала. Неужто дар, или что там есть, ниспослан мне для того, чтобы стать всероссийски известной гадалкой? Совсем мне этого не хочется. Неужели нет ему применения поинтереснее?
Дни шли, а я продолжала изводить себя невеселыми мыслями. Док тоже выглядел несчастным и тоже размышлял, иногда даже сожалел, что покинул родную психиатрическую больницу, где приносил явную пользу. Впрочем, Доку проще, вернуться в психушку никогда не поздно, а вот я…
В самый разгар самокопания и анализа своей судьбы, пришедшийся аккурат на Рождество, в нашем доме вновь появились незваные гости, на сей раз рангом повыше. Я читала «Иудейскую войну» Флавия и думала о том, что раньше люди жили веселее, тут в дверь позвонили. Док заспешил в прихожую из своей комнаты, а потом заглянул ко мне и стал делать какие-то тайные знаки, начисто забыв, что это совершенно лишнее. Я уже знала, что у нас дорогой гость, хозяин района, в котором мы обретались. Это именно ему мы усердно платили дань. Звали его Володя, точнее, Владимир Павлович, а кличка была довольно странной – Кума, надо полагать, производная от фамилии Кумачев. Поскольку кличка звучала двусмысленно и с намеком на неуважение, называть его так в глаза никто не решался. Для меня он был Владимир Павлович, встречались мы до сей поры дважды, оба раза в казино, где он был хозяином, а я заходила просадить часть денег, изъятых у доверчивых граждан вполне законным путем. В общем, мы были знакомы, но не настолько, чтоб он запросто навещал меня по вечерам. Я удивилась и, честно говоря, немного струхнула, но лишь до того момента, когда он возник в комнате в сопровождении доверенного лица. Ни одной черной мысли на мой счет. Я порадовалась и заулыбалась, а также принялась демонстрировать гостеприимство.
– Не суетись, – махнул рукой Кума, устраиваясь в кресле. – Я так… заглянул ненадолго.
Я затихла в кресле напротив, продолжая выказывать глубокое удовлетворение от встречи с ним. Сопровождающее лицо ненавязчиво исчезло за дверью, Док попросту не появлялся, в общем, мы сидели одни, Кума прикидывал, как половчее начать разговор, а я удивлялась и его разглядывала.
Он был старше меня года на два, выглядел внушительно и вполне пристойно. Головы по бандитской моде не брил, цепей, колец и браслетов не носил, одевался элегантно. Изъяснялся вполне грамотно, матерился только по крайней необходимости, старался быть справедливым, правда, так, как эта справедливость ему виделась, кровавые разборки не жаловал, беспредельщиков считал мудаками и сам грех убийства на душу по сию пору не брал. В общем, мог считаться вполне приличным парнем. Его уважали, кое-кто очень не любил, а кто-то сильно боялся. Последние несколько дней выдались тяжелыми, и Кума думал и гадал, как жить дальше.
По этой надобности и притащился,
