style="font-size:15px;"> В коридоре раздался гомон толпы.
– Пошли, что ли? – Ячек сунул кроссовки поверх сложенной одежды, напялил на голову кепку, на глаза очки.
– Иди, дачник. Я догоню, – и Гена стал спешно запихивать в сумку новую коричневую куртку-аляску на меху. Опыт по сельхозпрактике за два года у него был достаточный, а вот одежды похуже не было вовсе.
4
У кафедры лёгкой атлетики толпилось около сотни студентов с сумками и рюкзаками. Маленькая блондинка Чернухина была знакома первокурсникам по работе в приёмной комиссии. Вытаращив глаза и доведя и без того скрипучий голос до скрежета, Рита предрекала молодёжи изжогу на второй неделе пребывания в колхозе, тошноту и понос не далее как через месяц.
– А под конец у вас от картошки вообще будет несварение кишечника, – Чернухина дождалась кивка от подруги Кати Глушко и убедительно махнула красиво разукрашенными ноготками разных оттенков красного: от бледно-розового до кроваво-бордового. Обратив на них внимание первокурсниц, Рита вытащила из сумки на плече большую косметичку. – Учтите, девочки, женщина начинается с ногтей!
– А я думал, что всё-таки с головы, – бегун на средние дистанции Толик Кирьянов говорил незло и высоким, писклявым голосом. Рита, шутя, показала язык. Толик тут же напомнил про парторга Печёнкина и фразу о скромности, что украшает человека. Крашеных ногтей, ресниц или щёк они не предусматривали, поэтому Рита поскорее убрала своё богатство обратно.
Было видно, как от центрального входа на территорию института вытянулись в глубь в ряд десять ярко-жёлтых ЛиАЗов, как идут к главному зданию неровными рядами студенты других кафедр, взволнованно бегают вокруг них преподаватели, пересчитывая и перепроверяя. Перевезти предполагалось без малого четыреста человек. Ректор по хозчасти Блинов деловито опрашивал водителей автобусов про колёса, бензин и прочие технические детали, способные стать причиной остановки во время трёхчасового переезда.
Со стороны зелёного дома, где жили ректор и ещё несколько преподавателей и который соседствовал с кафедрой по лёгкой атлетике, появились Стальнов, Галицкий, Кранчевский и Добров. Юра кроме чемодана нёс гитару. У Стальнова на плече висела спортивная сумка. Виктор повесил четыре пары резиновых сапог, связанных по две, как коромысло. Стас волок на спине рюкзак, сутулясь под его тяжестью.
Девушки оживились. Старшекурсницы вышли навстречу. Первокурсницы держались кучкой мокрых воробушков и на «здрассьте вам, девушки» ответили, кто робко и тихо, кто погромче и посмелее. Рита проскользнула к Стальнову и трижды расцеловалась с ним. Он ответил сдержанно и осматриваясь. Взгляд его задержался на высокой Лене Николиной и маленькой Лизе Воробьёвой.
Первая ответила ему бегло, вторая искала кого-то и внимания не заметила.
– Может, Шумкин заболел? – тихо спросила Воробьёва.
Николина пожала плечами:
– Лиза, я не знаю. А в списках Миша есть?
– Да,
