я расскажу тебе о своём Пути?
Пока ты не начал ныть и думать, что твой самый тернистый. Ведь ты настолько высокомерен, что считаешь свою беду самой бедовой, своё тело самым безвольным, а мысли самыми болезненными.
Ты самый… весь. Чемпион мира по страданию.
И Жертва ласкает, причмокивая, твой член по утрам и вечерам, доставляя тебе бомбическое наслаждение своими губищами и абсолютно гладкими деснами.
Тебе же так нравится? Зачем ей зубы, она пьет твою жизненную силу.
Хочешь, я расскажу тебе о своём Пути?
Мой Путь: смотреть на это всё. И уважать. Не трогать. Любить.
Слышать крики о помощи из-за закрытой двери бункера с ледяными стенами, куда подобные тебе запирают свои Души. Стоять у замочной скважины на коленях, умоляя открыть и бить синими кулачками по броне, латаной-перелатаной.
Ко мне тоже захаживала Жертва. И Спасатель. На троих мы разбивали лагерь, дожидались Палача и предавались таким утехам, что Душа моя готова была покинуть наше пристанище навсегда. Пару раз я ловила её за секунду до взрыва.
Я что-то хорошее сделала… Не знаю, что именно. Слетелись Ангелы. Кажется, я позвала их. И я поднялась. Медленно. Нагло. Прогнала троицу зажравшуюся. Осталась у двери одна.
Твоя Душа орёт о помощи. Ночами я просыпаюсь от этих криков. Опухаю от бессонницы. А наутро пробежка, чтобы продышать впечатления ночи.
Зеваешь? Конечно. Тебе не интересно. Это же не ты. Ты же великий, придавленный обстоятельствами. Один из всех на земном шаре. Только у тебя такой Путь, что извилины выпрямляются, вьется хребет.
Нет.
Так живут все живые. Кто не жив, тот и не живёт. А жизнь – разная. И это одна из её граней. По ней можно страдать. Её одну замечать. Только на неё опираться. Только ей упиваться. Что ты и делаешь. Но я предпочту повернуться к этой двери спиной. И посмотреть на разный мир. На другие его грани.
Я всё ещё слышу крики. Мне больно. Но я уже принимаю эту боль, как данность. Уважаю. Люблю.
Я рядом. Открою дверь, когда попросишь. Давай ключ.
– 11 —
Который год твержу про усталость, бессмысленность речи, приближаю старость.
Тайной вечери жаждет душа, полную чашу испить, добраться до дна.
Мозг атакует, смиряет, воркует.
Пир обещает, жизнь критикует.
Помогает осознанность в мире из дыр рыбой проплыть событий черёд.
Но к фальши ведёт
выбор течения «за» или «против».
И зов предков, и потомков песенный вой сливаются в стража с толстой корой.
– Выйдем из дрёмы, – он предлагает.
Шелестом в колыбельную лечь заставляет.
И побеждает.
Вечные сны забирают задумки, строки, идеи, смешные шутки.
Рассвет.
Есть я или меня нет – рассвет.
Букет. Незабудки. Велосипед.
Вспоминаю про действия.
Период выкинутой из-под кровати утки.
Первый
