этой живучести не столько в ее научных, сколько в идеологических достоинствах, соответствии постулатов ортодоксии интересам тех, кто владеет и правит миром.
Кейнс тоже принадлежал к правящему классу, но, как отмечалось, отличался от его рядовых представителей особой остротой зрения и пониманием грозящих ему угроз. Своей теорией он пытался раскрыть ему глаза на эти угрозы и побудить к более разумному образу действий. Предупредительный смысл русской революции стал ему особенно ясным во время Великой депрессии 1929–1933 годов. Оттуда идущая угроза была обобщена Кейнсом в Общей теории с такой глубиной и охватом круга проблем, что получило название кейнсианской революции. Ее основное содержание состоит в доказательстве возможности и разработке принципиальных основ механизма регулируемого развития капитализма, что отрицалось как слева, со стороны марксизма, так и справа, со стороны неоклассической ортодоксии. Однако вскоре сама история, как было отмечено выше, экспериментально подтвердила кейнсианское доказательство сравнительно высокими темпами экономического роста в первые годы после Второй мировой войны. Отказ от этих идей также, как отмечалось, имел под собой определенные основания. Они годились для регулирования развития национальной экономики, но не для осуществления активной внешней экспансии, которая в эпоху начатой глобализации стала сулить транснациональным корпорациям наибольшие выгоды. В новой ситуации капитал требовал освобождения от кейнсианской узды и полной свободы для своей экспансии.
Между тем отмеченная выше идея книги о неспособности капитализма обеспечить полную занятость и справедливое распределение богатства противоречит безграничной экспансии капитала. Чем больше концентрируются богатства в немногих руках, тем неудержимее их страсть к расширению своего господства над многими не только в данной стране, но и далеко за ее пределами. С тех пор как Кейнс подобным образом поставил вопрос, разрыв в доходах между бедными и богатыми достиг фантастической глубины, которая в конечном счете явилась основной причиной разразившегося в наши дни мирового финансово-экономического кризиса. В этом надо видеть еще одно подтверждение верности кейнсианского анализа и вывода о заложенной в «свободном рынке» тенденции к саморазрушению.
Средством противодействия такому саморазрушению, при сохранении автоматического саморегулирования, Кейнс считал внешнее, государственное регулирование экономики путем регулирования занятости, инвестиций и совокупного спроса. Исходя из уроков Первой мировой войны и Великой депрессии 1929–1933 годов, Кейнс считал такое регулирование непременным условием спасения капитализма от нависшей над ним угрозы со стороны наступавшего тогда социализма. Именно этот мотив был главным для Кейнса, когда он сел писать свой главный труд. Само собой понятно, что такая цель не могла быть достигнута как без пересмотра ряда господствовавших тогда положений макроэкономической теории, так и разработки
