к матери
Она горько плачет у березовых рощ, затаившись в глуши, где никто не найдет, но все равно ведь верит, что кто-то прибежит, обнимет и заметет все ее слезы, вскружит над облаками и подарит новые мечты в любовь.
"Прости меня, мама я не понимала, грубила и бесилась на тебя, потому что как, так можно поддерживать всех и не получить ни одной в ответ. А теперь, понимаю тебя? Ты всего лишь ищешь взаимность и теплоту, по которой очень сильно скучаешь. Твою душу не хотели понять, не слышали твоих желаний, затыкали рот, не баловали и тем более не звали с собой, не приглашали, ты, как и все хочешь простой человеческой теплоты. Теперь я понимаю себя в тебе. Когда ты всем с душой и сердцем, делаешь постоянно что-то, угождаешь, боишься переступить черту, боишься сказать нет, нагрубить, боишься попросить, не решаешься, я, как и ты. Боюсь попросить то, что нужно, лучше сделаю сама, чем буду просить, лучше сделаю, чтоб наверняка не злились и не ругались, лучше уберусь, чтобы она не раздражалась, не разрешаю покупать себе, не разрешаю быть счастливее тебя, я как и ты для других больше, чем для себя, я как ты мечтаю, но варюсь непонятно в чем. Как это исцелить? Или уже исцеляется? Злится на маму и самой стать такой, как она и злится на себя не замечая этого. Я не принимаю ее естественность, ее взъерошенные волосы, голубые глаза, в которых океаны я смотрю в ее глаза и мне хочется плакать, потому что в них тоже много боли и неоправданных ожиданий. Я ожидаю, что она перестанет пить и станет счастливее, а она ожидает, что я нарожаю детишек и выйду замуж. Мы взаимно заботимся о том, что нужно было бы изменить в жизнях других и не находим сил, чтобы изменить свою, потому что в других верим больше, чем в себя. Какая ирония мама! Это спасает от ответственности жить жизнь, которую нам хочется, мы делаем то, что нужно, боясь заглянуть туда, где что хочется мне. А где хочется мне? Где моя жизнь и мои желания? Получается я борюсь за то, чтобы ты стала счастливее и неосознанно помогаю тебе, будто ты не справляешься. Но тебя не нужно спасать и вытаскивать из этой лужи, потому что ты сама. Ох, мама—это так много на самом деле. Мне так жаль, но я благодарна за всю проделанную внутреннюю работу. Я просто хотела, чтобы ты была счастливой, чтобы выбралась из несчастья, чтобы у тебя были деньги, чтобы ты покупала себе все чего хочешь, чтобы улыбалась и обнимала меня при встрече, я хотела видеть в твоих глазах принятие и признание, но эта гонка бесконечная и непонятно, где финиш. Ты бежишь к тому, чтобы сделать счастливой подругу, чтобы она не плакала и успокаиваешь ее, я пытаюсь сделать счастливой тебя, утешаю тебя, делаю что просишь, в надежде, что ты изменишься". Ищу того, кто утешит меня, и чтобы его утешали также как меня и т. д. боже какой бред. А что тогда делать?
Отвечаю ли я по-настоящему за счастье матери? Могу ли я на самом деле изменить ее жизнь? Почему я отвечаю не за свое счастье, а за чье-то еще? Как отделиться от всего этого? Может это реально связано со страхом ответственности за свою жизнь? Плачут все, трудности есть у всех, но нужно ли погружаться в лужу боли из-за этого? Почему
