style="font-size:15px;"> Иногда жизнь до боли неприятна!
Лино вновь вспомнил «Когда мы говорим о войне Тайра и Минамото, мы всегда подразумеваем два клана, но когда мы говорим о Сэнгоку Дзидай, мы чаще всего говорим об определённых личностях. Нет клана Уэсуги – есть Уэсуги Кэнсин, нет клана Ода – есть Ода Нобунага» [25]…
– Ты рассказывал мне об арлекине Бианконелли [26]…
Элизабет подошла к нему, заглянула ему в глаза.
– Иногда я чувствую себя как он – я ничего не понимаю!
– Я тоже. – Сказал ей он.
Улыбка на алых губах ее любви…
– Но так лучше!
– Лучше???
– Все поняв – все понимая, человек уже не может быть счастлив, Элизабет.
Он ласково погладил ее обнаженные плечи, Анджолино…
– Ты мне нравишься! Ты мне очень, очень нравишься! Ты ни на кого не злишься, ТЫ НИКОГДА НИ НА КОГО НЕ ЗЛИШЬСЯ!!!
– Я люблю. Невозможно любить кого-то одного и ненавидеть всех остальных!
– Да.
Они легли в постель в комнате с видом на храм…
– Тебя не смущает, что Он лежит там и все видит?
Элизабет лукаво улыбнулась.
– Малыш, Он уже все видел…
Ямочки на щеках Лино.
– Как Луна и звезды, он видел все!
– Ты меня успокоил.
Он заулыбался.
– С тобой не соскучишься!
– Нее. – Согласилась с ним она.
Элизабет вспомнила статую лежащего Будды, Он завораживает…
– Все мои знакомые, которые раньше сидели в туалете с порнографическим журналом в руках, теперь сидят с каталогом фирмы «ИКЕА» [27] … – Вдруг сказал ей Лино.
Будда учил: вещи владеют нами, а не мы ими!
Он саркастически улыбнулся.
– Мы рабы брендов, зомби ТВ, последователи OBEY [28]! Человеки это биомасса, нас даже не нужно уничтожать извне, мы уже себя разрушили!
Элизабет поняла его.
– Извечная битва за гуано.
– Да, за то, без чего можно прожить!
Она задумалась.
– Однажды в магазине, стоя в очереди, я услышала диалог одной пары. Он говорил ей, что чувствует себя хуже их соседа, у которого есть машина. Он хотел купить машину в кредит. Ты понимаешь? Он чувствовал себя неудачником, не купив машину в кредит!!!
Лино печально улыбнулся.
– Рабу нужен хозяин???
– А кредитору, раб!
Они заглянули друг другу в глаза.
– Как ты, Лино?
– Я могу жить дальше!
– Ты так говоришь, словно тебе плохо!
– Ты меня понимаешь…
Элизабет погладила его по щеке.
– Тебе страшно.
– Грусть живет в одиночестве, но я не одинок, у меня есть ты!
Она смутилась.
– Тебе что, стыдно?!
– Я
