исполнилось четыре, к нам домой пришли люди в белых халатах и в военной форме. Кровь взяли и у мамы, и у меня. Маму сразу же забрали из дома. А через несколько дней отец отдал меня на воспитание своей сестре – Скарлетт. Уже позже, когда я стала старше, Скарлетт объяснила мне, что у мамы обнаружили S.K.G., а у меня – нет. Я росла в закрытом городе на востоке Канады. Ходила в школу, общалась с такими же детьми, как и я сама. В общем, была обычной девчонкой, насколько это возможно в этом необычном мире. Все изменилось немногим больше двух с половиной лет назад, – тяжело сглатываю, вспоминая, как мне было непросто тогда. – У Скарлетт произошло кровоизлияние в мозг. А через неделю после похорон отец вынужден был забрать меня к себе. На военную базу.
Замолкаю, ожидая хоть какой-то реакции от Нейта, но он только равнодушно кивает и велит:
– Продолжай.
Опускаю голову, ведь дальше следует не самая приятная часть. Но тут же поднимаю обратно, встречая тяжелый взгляд Нейта. Я рассказываю это ему, как он и просил, а не полу. Да и не время показывать слабость.
– Отец был предельно честен со мной, – говорю, даже не пытаясь скрыть горечь. – Он сказал, что всегда хотел сына и если бы он у него был, то полковник Рейнольдс сам занялся бы воспитанием своего ребенка. Но так как я свалилась на его голову, он не придумал ничего лучше, чем сделать из семнадцатилетней девушки солдата. Так я стала курсантом, потом рядовым, а после дослужилась и до сержанта. Почти три года я занималась тем, что ненавидела больше всего на свете. Можешь мне не верить, но это так. Отец не делал мне никаких поблажек, наоборот, заставлял тренироваться усерднее, чем остальных. Хотел сделать из меня человека. Каждый день проводя в спортзале, на стрельбище, на полосе препятствий и в других подобных местах, я думала только об одном, – твердо смотрю на Нейта, желая одного, чтобы он понял – я не вру. – Как сбегу и избавлюсь от тирана-отца, который ненавидел меня из-за того, что я не родилась мальчиком. А я ненавидела его в ответ, – перевожу дыхание и продолжаю. – Три недели назад он умер. Какой-то одаренный убил его. Мне дали две недели, чтобы оплакать единственного остававшегося у меня родственника. Но я не тратила времени на скорбь о том, кого была рада не видеть больше никогда в жизни. Я разрабатывала план побега. И если бы не встреча с вами, я сбежала бы через несколько дней. Можешь мне не верить, но все именно так. Я ничего не утаила и ни разу не сказала неправды.
Выжидательно смотрю на Нейта, но он молчит. Вообще никак не реагирует на мой рассказ, будто я только что не призналась, что была одной из военных. Нейт не глупый, он должен прекрасно понимать, чем мне приходилось заниматься.
– Я тебе верю, – неожиданно говорит он, и я с облегчением киваю. А Нейт спрашивает, слегка усмехнувшись: – Управлять вертолетом тебя ведь не тетя научила?
Слабо улыбаюсь.
– Отец отдал меня в лётную школу около года назад, но не сложилось. У меня было всего несколько полетов, потом меня перекинули в пехоту. Там я и была до того дня, как встретила вас.
Нейт внимательно оглядывает мою фигуру,
