опасно подпрыгивая на шатающейся стремянке.
– К-как она т-туда попала? – пораженно произнес Артем.
– Они с Маринкой поругались, та психанула и закинула ее шмотку наверх, а потом и Песнью добавила, чтоб точно зацепилась, – невозмутимо поведал Камиль.
– Д-да я про Эллу…
– А-а-а, она сама залезла. По стремянке. Ты слепой, что ли?
– Так н-нам же з-запрещено туда лазить…
Макс захохотал и прокричал вверх:
– Слышь, Вихрева, шевели батонами. А то тут самый правильный пришел, щас побежит тренеру на тебя жаловаться.
– Никому я н-не с-собираюсь… – раздраженно начал Артем, но его фраза потонула в общем хохоте одноклассников.
Эл повернула голову и бросила вниз недовольный взгляд. На такой высоте не было толком видно, на кого именно она смотрит. Освещение под самым потолком отсутствовало, и верх стремянки, на которой она стояла, утопал в полумраке. Но Артем мог бы поклясться, что ее недовольство было направлено именно на него. Не на скандалистку Прилепину, не на трепло Редькина. Что он такого ей сделал-то?
Артем передернул плечами и демонстративно отошел к лавочке. Достал из рюкзака телефон и уставился в экран, собираясь почитать, пока тренера нет. Но стоило ему перелистнуть пару страниц, как хлопнула дверь, и в зал быстрой пружинящей походкой влетел Виталий Иванович. Он был в своем неизменном сером спортивном костюме, который носил, не снимая, и зимой, и летом. Ну или у него в апартаментах был целый шкаф одинаковых костюмов. Причем ходил тренер в нем везде – и на улице, и в спортзале, и даже в столовую.
Теперь уже все одноклассники неприязненно смотрели на Артема.
– Он реально, что ли, Иванычу написал? – негромко озвучила Тоня общую мысль, написанную на лицах.
Широко размахивая на ходу руками, словно крыльями, тренер подошел к сцене и глазами быстро пересчитал присутствующих. Его высокая долговязая фигура излучала нетерпение, как будто это не он опоздал на занятие, а наоборот – ждал учеников битый час и весьма этим раздражен.
– Все построились и – на выход. Титов, тебе особое приглашение требуется? А где Вихрева?
Лицо Виталия Ивановича украшал крупный греческий нос, похожий на хищный клюв орла. А точнее, сокола, потому что его птицей был турул, знаменитый благодаря старинным легендам венгров. Одной из способностей турулов было как раз безошибочно определять местонахождение утраченного, так что вопрос про Эллу был чисто риторическим. Нос-клюв, словно стрелка компаса, качнулся в сторону стремянки, которая в этот момент, как назло, жалобно скрипнула, и учитель перевел взгляд за кулису.
– Это что еще такое?! – гаркнул он. – Вихрева, ты обалдела? Я сколько раз говорил, чтоб не подходили даже к этой рухляди! Сейчас же слезла, и три дополнительных круга по стадиону!
Элла в последний раз подпрыгнула и наконец
