прекратите и дайте попить.
– Робин, как знала, попросила захватить это, – Мор вытащила из рюкзака с кучей нашивок тёмную бутылку с соблазнительными капельками на запотевшем стекле.
– Пиво?
– Опохмел. Мы добрые соседки, – подтвердила Робин, а Китти поиграла бровями.
– В чём подвох?..
– О! Мне определённо нравится эта Бет. Всё просто, ты пообещала, что больше не будешь. Что именно ты не будешь делать? Ответишь правильно, твои мучения закончатся, – палец Мор снова коснулся струны.
– Пить! Я больше не буду пить!
По ушам резанул новый гитарный визг.
– Неправильно?! – в ужасе спросила девушек, понимая, что пытка продолжается.
– Угу. Попробуй ещё раз.
– Блевать в комнате?
Не успела зажать уши. Господи, да эта Мор настоящий дьявол.
– Мы же не изверги и всё понимаем. Посвящение, сёстры, первый раз пила. Тут ничего криминального нет. Ты в другом провинилась, маленькая лживая улитка.
– Подсказку. Умоляю… Я никому не врала!
Меня ждало настоящее соло, от которого хотелось завыть.
– Ладно, Мор, хватит. Я покажу ей, – Робин сжалилась и вытащила из кармана мобилу, а затем почти к носу мне экран прижала.
– Не понимаю… – я смотрела фото с экрана в гостевой комнате. Я и Эд.
– Тебе Хэндерсон нравится.
Ужас одновременно с облегчением прокатился по моему измученному телу. Они знают! Они знают… хорошо…
– Не отрицает, гляди-ка, – Мор придвинулась ближе и выглядела так, словно ничего забавнее в жизни не видела.
– Мне надо отказаться от Эда? – я всё ещё не понимала, чего добиваются девушки.
Они синхронно закатили глаза, и Китти осторожно поставила гитару рядом с усилителем.
– Курт Норис, конечно, та ещё заносчивая мудила, но он твой парень, Бет. Если ты его не любишь, а сохнешь по ботанику Хэндерсону, не морочь им обоим голову. Некрасиво это. Тем более, один из них тебе всё утро трезвонит. Угадай кто?
Эд
– Текила-гёрл?* – мой голос напоминал охрипший ультразвук. – ТЕКИЛА-ГЁРЛ?! Как ты до этого додумалась, вообще?!
Руби запихнула указательные пальцы себе в уши, а бабуля Грейс потупила взгляд, и если бы не развратный макияж на её покрытом морщинами лице, то со стороны именно я выглядел бы тут психом. Это меня нужно в наручники и в обезьянник.
Господи, моя бабушка не проститутка, у неё просто маразм. Прям чувствую, как из моей груди рвутся истеричные смешки.
– Я называю себя бурбон-леди, – поправила Грейс и тряхнула пустым ремнём, из которого законники изъяли шоты и бутылочки со спиртным.
– Давай ещё раз, – я сдавил виски, ощущая, что градус безумия на кухне нарастает. – Ты в таком виде заявилась в клуб в поисках клиентов. Предлагала им виски втридорога, а потом тебя повязали?
– Не
