потупилась я, ковыряя носком сапожка каменный пол.
– Эээ, девка, ты что тут забыла? Путана, что ли?
На меня двинулся неугомонный бугай, видимо, обиделся, что не дали добить парня с косой.
– Ад притащил сюда шлюху? Добро, у меня как раз запал остался…
– Пошел в баню, кусок бандита! – выкрикнула я и запоздало начала пятиться, вращающиеся по широкой дуге налитые кровью глаза ничего хорошего не сулили. И как он так зрачками вертит? Ему бы к знахарю обратиться, как-то нездорово выглядит. – Прокляну!
– Язык бы прикусила, шлюха, или я укорочу.
Нет, вот что за скудоумие? Мало того, что честно предупредила о возможных карах, так еще за минуту до этого продемонстрировала – нет, прет напролом и не боится! Еще и обзывается!
– Ах так?! Держи! Самал хуар…
– Буч, не трожь ее, – перебил меня Шон, оказавшись между нами. – Иди, проспись лучше!
– Не твое дело, уйди с дороги!
– Буч, твою мать!
– Что?! Ты смеешь открыть рот на мою благочестивую матушку?!
–…паран! – все же закончила я, и лохмач застыл, глядя своими странными глазюками прямо перед собой.
– Эй, Буч? – Шон помахал ладонью перед его носом.
– Он тебе не ответит, – сообщила, мстительно улыбаясь.
– Ты что с ним сделала?
– Постоит день-два, подумает над своим поведением. Ибо нехрен! – я подошла поближе, привстала на цыпочки и показала буяну язык. – Видеть и слышать будет все, так что особо при нем не секретничай.
– Понял. Ева, да ты просто клад!
– Да, есть такое, – скромно улыбнулась я.
Хоть кто-то заметил!
– Я серьезно! Знаешь, я не могу позволить себе упустить такую красавицу!
– Эээ?
– Смелая, сильная…– начал перечислять мои несомненные достоинства мужчина, не обращая внимания на кровь, стекающую с рассеченной брови.
– Красивая, – подсказала я, вдруг о главном забудет.
– Безумно красивая! – согласился Шон – Выходи за меня!
Такого поворота, признаться, не ожидала. Прыснула и развела руками:
– Да я как бы…
– Что, хочешь, на одно колено встану?
– Тут просто такое дело…
– Нет-нет, ты права, все должно быть, как полагается!
– Я же уже…
В общем, пока я мямлила, мужчина в самом деле бухнулся передо мной на колени и возвел очи к небу, в нашей ситуации – к покрытому паутиной потолку и единственной маглюстре, по виду напоминающей осиное гнездо:
– Боги, не дайте ей отказать мне!
– Ой, да встань ты, – я даже чуть зарделась, совсем как деревенская дурочка.
Была бы ею, точно бы покраснела!
– Нет! – воскликнул как герой мелодраматической пьесы Шон. – Я не поднимусь, пока ты не скажешь мне «Да»! будь моей навеки или мне
