подняла голову от коляски и посмотрела на девочку. Перед нею стоял подросток с русыми волосами, слипшимися от дождя. На девочке незастёгнутая куртка из дермантина, губы перемазаны дешёвой, но яркой помадой. Женщина протянула ей зонтик, но та замотала головой, разбрызгивая капли с непокрытой головы.
– Я… Так, значит, ты хочешь всё поменять?
– Хочу. Но мне неинтересны ваши Иеговы и Кришны, ясно? Я хочу жить вдали от всех этих людей, подальше! Хочу на необитаемый остров!
– Тогда я точно была права! – От восторга женщина захлопала в ладоши, и зонтик вылетел из рук, покатившись по мокрой глине, ломая спицы, перекручиваемые ветром и ударами о землю. – Ты подходишь. Ты точно подходишь!
Казалось, ей наплевать и на зонтик, и на ребёнка в коляске, затапливаемой ливнем.
– Вы чокнутая! Ясно?! – заорала на неё Машка и побежала прочь, домой. Никогда больше не вернётся она сюда. Найдёт другую вышку. Наберёт новую коллекцию стикеров «Элен и ребята», пусть даже ей придётся обменивать их за деньги на обед. Это же место потеряно навечно – здесь поселилась Баба-Яга. Так Машка называла беспросветных тупиц, которые не понимают разумных доводов и гнут свою линию. Как учительница литературы Жанна Денисовна: спорить с ней бесполезно – у неё словно внутри спрятана непробиваемая броня, защищающая непогрешимый план урока.
– Маша, твоё место не здесь! – кричала ей вслед сумасшедшая. – Если я права, то мы ещё встретимся.
«Нет, мы точно не встретимся!» – злая на себя, на дождь, на чудачку и на унылую серость бытия, Машка утвердилась в своём решении никогда сюда не возвращаться.
Юрка Кактус
И снова белый с блестящей голубизной потолок…
Сегодня Юрка проснулся даже раньше обычного. Во-первых, нос будто бы ныл и просил о помощи. Во-вторых, страшно же: вдруг Децл новый план мести придумает. То, что Юрка не сдал обидчиков, ничего не значило. Это в детдоме в ходе вещей, как чистить зубы и умываться по утрам. Иначе никто с тобой общаться не станет. В-третьих, тревожное ощущение серьёзных перемен заставляло переворачиваться с боку на бок в доводящей до судорог тревоге.
– Подъём! – крик воспитательницы давал понять, что твоё утро закончилось и начиналось общее.
Неужели где-то там, за забором детского дома, какой-нибудь мальчишка одиннадцати лет может думать, что самое страшное в жизни – получить двойку за невыполненную домашку?
Сегодня диафильмов на потолке не было – серьёзные поломки в проекторе. Перед глазами тараном давящей массы свисала покрытая эмалью бетонная плита.
Тревога и страх оборвали крылья фантазии. Без этих крыльев к горлу подступала тошнота.
– Подъём! – Юрка получил узлом полотенца по глазам. Так и надо. Пора привыкать к побоям – как ещё тут выжить?
Стать Гусём или Попугаем…
Ну уж нет! Юрке не хотелось превращаться в животное, точнее в тварь. Когда он был растением, его не трогали и можно было мирно существовать, питаться солнечным светом
