раз нельзя ей работать». «Были претенденты, – признавалась женщина, – дочь выйдет на встречу, возвращается недовольная: «просила процитировать один аят, не смог, просила напомнить другой аят – не смог. Не намазхан (не богомолец), замуж не пойду».
Житейские коллизии в знакомых семьях Лера не замечала, сосредоточившись на личных карьерных и матримониальных перспективах. А на дворе гуляла свобода выбора вероисповедания. Не моя война, я мимо, отшучивалась она, если коллеги пытались втянуть в обсуждение последних веяний в студенческой среде.
Однажды её контузило, сильнее, чем от трёх парней, молившихся в аудитории. Она шла по институтскому коридору, навстречу студентки, поприветствовали. Лера машинально поздоровалась. Пройдя несколько шагов, поняла, одна из них – Ситора, студентка с безупречным русским, хорошим английским. Прежде энергичную, резкую в движениях пацанку было не узнать. Скулы заострились, щёки впали, темные глазницы сползли до ноздрей. Медицинский халат застёгнут до горловины, на голове высокий колпак. К колпаку пришита шторка из белого полотна. Застёгнутая под подбородком на три кнопки шторка прикрывала шею.
Шторка на кнопках произвёла на Леру удручающее впечатление.
– Болеет? Трубка в трахеи? – спросит она Василю, преподавательницу латыни, единственно с кем откровенничала. – Если на щитовидке операция была, там шрам тонкий, нет смысла прятать.
– Не болеет, фанаткой заделалась. – Разочарует коллега. – Домла запрещает открывать шею. Носить хиджаб ректор не разрешает.
Я нашла я выход, сообщит студентка в ответ на расспросы участливой преподавательницы латыни, шторку придумала, пришила. Не без удовольствия добавит, вышла замуж за достойного городского парня.
– Превратилась в анарексичку. Я прям расстраиваюсь из-за неё. Умная ведь девчонка была. Ест только халяльное: парное мясо, замороженное нельзя. Конфеты-печенье в рот не берет, в буфете не обедает.
– Печенье чем провинилось?
– Маргарин под запретом.
– Как без выпечки обходится? – Поразится Лера. – Понимаю, правильное питание, … но я лично не могу без сладкого.
– Она компенсирует сухофруктами.
– Всё равно дикость! Невозможно питаться только натуральными продуктами. Парное мясо? Нереально! У неё белковый дефицит, истощёна. Анемию заработала.
Педагоги немедицинского профиля в медвузах постепенно приобретают навык ставить диагнозы по внешнему виду. Возле кафедры иностранных языков висит портрет поэтессы. «Шитовидка не в порядке, – каждый раз, проходя мимо, комментирует портрет Шухрат. – Или у художника проблемы со щитовидкой». У женщины на парадном портрете выпученные глаза.
К ним на кафедру лаборанткой устраивалась племянница декана сан-гигиенического факультета. Шухрат с первого взгляда обозначил медицинские проблемы девушки: невроз.
