буду тут один!.. – вскричал он страшно, встряхивая её. – Ты… ах, ты… чёртова ты сучка, не вздумай сдаться! Ты слышишь?! Не для меня, хоть для него, живи, дрянь!.. Какая ж ты дрянь!
Она выдохнула, снова припадая к его плечу:
– Не кх-ричи… – и простонала, задыхаясь и как-то странно булькая. – Как… ты… кри-ичишь…
– Кричу! И буду орать, чтобы вернуть тебя! Ты слышишь?!.. Всю душу вымотала, проклятая сука, и думаешь, теперь помереть?! Да я не дам тебе, ты поняла?! Держись ты, б…! Проклятая б…
Мы с Борисом вздрогнули от матного слова, а Таня прошептала, и мне послышалась улыбка в её голосе:
– Ты что… ру-угаешься… та-ак… у-ужас… – это было так странно, будто ей нравится, что он материт её.
– Ну ,вот и… держись, – чуть спокойнее и тише произнёс он. – Держись же… вон, Валерик твой… встречает.
– Не… надо… – прошептала она. – Не надо… Ва-але-еру…
– Надо-надо, он же спасать учился всю жизнь… – Лиргамир смотрел в окно, а с крыльца к нам спешил Вьюгин, мы с Борисом уже изучили всех их знакомых и родственников…
…Да, Вьюгин, именно так. И это удивительная случайность вообще-то, что я остался в Москве, потому что после того, что случилось, я думал поехать к маме и провести все праздничные дни в Кировске, потому что дежурств у меня не было, а оставаться одному в такие длинные выходные это был верный путь только в запой. Произошедшее в Таниной палате оказало на меня эффект выстрела. Ничего не чувствуя и не понимая, я доехал до дома, разделся и лёг на постель, глядя в потолок. Некоторое время я его видел, а потом… я просто заснул. Я не знаю, сколько я проспал так, не шевелясь, может быть, и несколько дней, потому что, когда мама разбудила меня, мне показалось, что прошёл год.
– Ох, и напугал ты меня, Лерик. Я приехала, дверь открыта… думала, случилось с тобой что…
– Мама, ты… как тут?
– Обыкновенно, поездом, как ещё… Ты чего такой бледный? И вообще, чего лежишь, два часа дня, вставай.
Словом, мама осталась, не расспрашивая, не объясняясь, один раз только сказала:
– Видела твою воображаемую жену. У неё очень хороший муж оказывается, – мама через прищур, как через прицел смотрела на меня. – И… сразу видно, что богатый.
Помолчала с мгновение, оценивая результаты залпа, и договорила:
– И ещё сразу видно, идиллия у них.
– Всё? – спросил я. – Больше ничего сразу не видно?
– Что ты дурак, тоже сразу видно!
– Ой, ну началось… – пробормотал я и пошёл в ванну.
Но, к счастью, ничего не началось, маме хватило ума и такта не упоминать больше об этом. А дальше начались хорошие дни, то есть они оказались заполнены событиями, потому что приехали Анюта и Саша, и мы встречались каждый день, что требовало от меня концентрации и внимания. Уже подросшим детям не хватает горок и мороженого, они хотят более изысканных развлечений, а мои ко всему прочему ещё и из Европы приехали со своей матерью,
