на неопределенное время. Мне не стали отказывать, все равно из меня работник в таком состоянии не ахти. Спросили только:
– Когда вернешься, Ник?
А я знаю? Я ж не уверен даже, что вернусь. Но об этом трепаться пока рано… Я не терял надежды, что все каким-то образом наладится само собой. Смогло же оно само собой рассыпаться!
У меня не было контактов того детектива, с которым общалась Рэдж, да и не нужны они мне были. Он получил гонорар и забыл обо всем. Он не знает, где сейчас Батрак… Он и тогда не был уверен, что мужчина на фото действительно тот самый.
Но это был он. Рэдж сама сказала, когда мы еще созванивались. Другая женщина вообще не стала бы мне звонить, затаив обиду – и за то, что я с ней не поехал, и за то, что наше прощание было теплым, как мороженая говядина. Но угрюмое молчание и поджатая до переносицы губа были совершенно не в духе Рэдж. Добравшись до горнолыжного курорта, она сама позвонила мне, потому что знала: я буду беспокоиться, если она не позвонит.
Что тут сказать? Люди, которые любят друг друга, способны на глупость или мелкую пакость, а на подлость – никогда.
Я тоже любил ее, поэтому не собирался троллить обиженным молчанием. Ладно, она меня не послушала, а я ее не поддержал – мы квиты. С этого момента можно было общаться так, будто ничего не случилось.
– Так это он или не он? – полюбопытствовал я. – Твой ли отец отбросил эту тень, Гамлет?
– А тебе бы все прикалываться… Ник, я думаю, это действительно он, – прошептала она. – Я его видела сегодня…
– Говорила с ним?
– Ты что? Я б умерла от волнения, ты не представляешь, как меня трясет!
– Ты туда поехала вибрировать или семейные узы восстанавливать?
– Мне сначала нужно было понять… А теперь нужно подготовиться. Завтра… Я поговорю с ним завтра.
– Можешь начать разговор с удара в лицо. Я б так и сделал.
– Ник!
– Что? Это гарантированно привлечет его внимание!
Да, я все еще не воспринимал это всерьез. Что я могу сказать? Я упрямый… Да и потом, какой худший сценарий у такой ситуации? Рэдж понимает, что ее батя – чмо, и навсегда забывает о нем. Плачет, но забывает же!
Вариантов «Рэдж умирает» и «Рэдж превращается в изуродованную старуху» у меня не было.
Мы созвонились на следующий день, и она казалась еще более задумчивой, чем накануне, печальной даже. Правда, неуверенность исчезла, но на смену ей пришло чувство, которое я не совсем понимал. Вот тогда я и получил первый укол беспокойства, однако не придал ему значения.
Это же Рэдж, она сильная, со всем справится! А если нет, она сейчас на горнолыжном курорте, полном народа, она в безопасности.
– Я с ним поговорила, – признала она. – Это и правда он… Он меня помнит. Узнал…
– Что-то радости в твоем голосе не слышно, – заметил я. – Он оказался именно такой скотиной, как я ожидал?
