характеристики объекта, которые оказываются раскрыты, отчасти зависят от самих способов раскрытия. Взяв железный стержень и начав его разогревать, мы не сможем выяснить, горячий он или нет, если будем просто смотреть на него. Зрение не раскрывает, насколько нагрет предмет. На помощь приходит осязание: прикоснитесь к предмету (поменяйте свою методологию), и вы ощутите, насколько он горячий. Более того, если мы посмотрим на этот стержень при помощи прибора – детектора инфракрасного излучения, – то увидим, что стержень сияет и от него во все стороны исходит тепловое излучение. Эти поля нельзя увидеть глазами, но стоит вам поменять методологию (в данном случае обзавестись детектором инфракрасного излучения), и они окажутся раскрыты, проявлены. Утверждать, будто «существует лишь один отдельно взятый стержень», все равно что отдавать привилегированное положение одной или нескольким методологиям обнаружения (типам эпистемологий). В принципе, можно сказать, что «один-единственный» стержень раскрывается всей совокупностью приборов обнаружения (детекции), примененных к нему. И это будет нормальным шагом, но только если мы включим в рассмотрение человеческую эпистемологию вместе с устройствами обнаружения, а затем осознаем, что сам субъект растет и развивается через дюжину различных и совершенно реальных уровней. Каждый из них будет видеть в стержне и окружающей его среде что-то свое. Итого получаем: пурпурный стержень (дух стихии), красный (инструмент бога силы/ власти), янтарный (творение, созданное всемогущим Творцом), оранжевый (состоящий из атомов и кристаллов), зеленый (состоящий из множества кварков), бирюзовый (состоящий из одиннадцатимерных струн) и т. д., до бесконечности. Каждый стержень, который нам известен, – произведение онтологии стержня (расширяющейся до бесконечности), методологии, используемой для его детекции, и эпистемологии, применяемой для его постижения. Все три – нераздельные аспекты единой Цельности этого стержня, чем бы он ни был.
Не существует «того самого отдельно взятого стержня». Самое близкое к этому – стержень «в конце времен», когда все известные методологии уже открыты и использованы и высший уровень эволюции достигнут в эпистемологии; тогда общая сумма всего этого и будет «тем самым отдельно взятым стержнем». Однако, разумеется, в таком случае мы никогда не имеем в распоряжении ничего похожего хоть на какую-то истину: раз «предельная истина» может быть познана только по окончании времен, все, что мы знаем сейчас, насквозь пронизано ложью, или неистинностью. Получается, мы не «заземляем» свою онтологию таким способом (а ведь по сути все школы реализма пытаются это осуществлять путем постулирования «одного-единственного стержня»), а делаем нечто противоположное: уничтожаем онтологию, а вместе с тем и всякую надежду на то, что когда-то сможем обрести истину.
Напротив, каждый стержень как целостность (продукт определенной эпистемологии × определенной методологии × той онтологии, которая с их помощью раскрывается) – истинная версия этого стержня на данном уровне, если все отдельно
