ужасу, он понял, что она вся дрожит. Ной действовал быстро. Он подхватил ее на руки, прежде чем она успела ахнуть, затем направился к ближайшему дивану.
– Что ты делаешь? – спросила Ильза.
Ее туфли с глухим стуком упали на пол. Ной сел, баюкая ее на коленях, стараясь не думать о том, как прекрасно держать ее в объятиях.
– Я ничего не знаю о менструальных болях, но помню, как в детстве у меня был перелом, и я ждал, когда обезболивающие подействуют, моя мама держала меня на руках, и это помогло.
Она ничего не ответила, но через мгновение он почувствовал, как та вздрогнула.
Ей становилось хуже? Он наклонился, чтобы увидеть ее лицо, и обнаружил, что ее глаза наполнились слезами, а губы дрожат.
– Ильза? Тебе нужен врач?
Она покачала головой, и пряди светло-золотистых волос рассыпались по ее обнаженным плечам. Она попыталась улыбнуться.
– Ты прав, – в конце концов сказала она. – Когда тебя так убаюкивают, это помогает. Я никогда… – Она сделала паузу. – Спасибо, Ной.
Никогда – что? Он не давил. Ей было не очень хорошо и без его любопытства.
Поэтому он устроился поудобнее и успокоил ее, когда она запротестовала, сказав, что слишком тяжелая.
В конце концов они погрузились в молчание.
Три часа назад Ной и представить не мог, что этот вечер так закончится.
Но тогда, три часа назад, он не испытывал к Ильзе ничего, кроме вожделения. Настоящая Иль-за оказалась одновременно более сложной, сбивающей с толку и гораздо более привлекательной, чем он себе представлял, глядя на нее издалека. Более привлекательной, чем любая другая девушка, которых он знал.
– Как долго продлится твой отпуск? – спросил Ной. – Несколько дней? Недель?
Она положила голову ему на плечо:
– У меня нет четкого плана.
Ной улыбнулся и завороженно смотрел в ее глаза.
– Почему бы тебе не провести свой отпуск со мной? Давай отправимся в круиз по Средиземному морю вместе.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
Если бы у нее было больше сил, Ильза нашла бы себе место в другом конце комнаты, где тепло его объятий не могло ее отвлекать. Но Ильза ни за что не откажется от его объятий, пока не будет вынуждена это сделать.
Она не могла вспомнить, когда в последний раз ее так утешали. Мать крепко прижала ее к себе, когда она вернулась домой после расторжения помолвки, но это продлилось всего несколько мгновений, так как отец Ильзы стоял рядом, нетерпеливо дожидаясь, когда же можно будет обсудить политические последствия скандала.
Кроме этого случая, в течение долгих лет ее никто не обнимал. Если не говорить о том, как кружили по бальному залу различные партнеры по танцам, прижимая ее к себе, но прижимая не слишком близко.
– Но ты хочешь… – Она нахмурилась и замолчала.
– Тебя. Да, я хочу.
Из-за этого глубокого, твердого голоса, говорившего о его намерениях, ее охватило желание? Или из-за того, как
