“всецело на стороне Октября”[349], но и сделать это как можно скорее. Современники, например З. Гиппиус, видели поэта в передних рядах “перебежавших… за колесницей победителей”, среди “первеньких, тепленьких”[350]. Однако и этого Есенину было мало: он не хотел быть всего лишь “одним из”. В тогдашнем есенинском хвастовстве (“Блок и я – первые пошли с большевиками”[351]) чувствовался особый азарт: всех опередить, взобраться выше всех, прогреметь на весь мир.
Действительно, есенинское “грехопадение в левое крыло” (Л. Никулин)[352] совершалось с величайшим шумом. В те послеоктябрьские дни, когда большинство писателей затаилось (“Все скрываются. Все нелегальны”[353]), Есенин был нарасхват – как на эстраде, так и в печати[354]. Он без устали носится по клубам и заводам с речами и стихами. 22 ноября поэт устраивает авторский вечер в зале Тенишевского училища, 3 декабря объявлено о его выступлении на утреннике в пользу Петроградской организации социалистов-революционеров, 14 декабря – на вечере памяти декабристов, 17 декабря – на литературно-музыкальных вечерах, организованных партией левых эсеров. Тогда же, в декабре, Есенин участвует в концерте-митинге на заводе Речкина[355]. Устные выступления должны были утвердить “значительность голоса поэта Есенина в громах событий” (В. Чернявский)[356].
Но, конечно, основная ставка делалась на выступления в печати – и это оправдалось в полной мере: видимо, именно Есенину удалось написать первую поэму в честь Октября. На этот раз он приветствовал революцию не так декларативно и прямолинейно, как в феврале. В произведениях, написанных на рубеже 1917–1918 годов, нет ни газетных лозунгов вроде “Железное / Слово: / “Рре-эс-пуу-ублика!””, ни прозрачных намеков на политические события (как в “Отчаре”: “Февральской метелью / Ревешь ты во мне”). И все же достаточно сравнить произведения, написанные до и после большевистского переворота, – “Пришествие” (октябрь 1917-го) и “Преображение” (ноябрь 1917-го), – чтобы убедиться, насколько октябрьские события изменили направление есенинского творчества.
В “Пришествии” Есенин особенно нажимает на тему предательства. Поэт взывает здесь к Матери-Руси, оплакивая новые мучения ее сына Христа:
Воззри же на нивы,
На сжатый овес, —
Под снежною ивой
Упал твой Христос!
Опять Его вои
Стегают плетьми
И бьют головою
О выступы тьмы…
Следующий его призыв – к апостолам:
О други, где вы?
Уж близок срок.
Темно ты, чрево,
И крест высок.
Но три раза отрекается Петр, и на третий раз в нем изобличается Иуда:
Вот гор воитель
Ощупал мглу.
Христа рачитель
Сидит в углу.
“Я видел: с Ним он
Нам сеял мрак!”
“Нет, я не Симон…
Простой
Цит. по: Литературная жизнь России 1920-х годов… Т. 1. Ч.1. С. 189.
Подробнее о первоначальном неприятии Октября большинством модернистов см.:
См.: Летопись… Т. 2. С. 65, 68, 69, 75, 77.
Есенин в восп. совр. Т. 1. С. 217.
