на половые тряпки годятся! – в сердцах буркнула она, вытирая пол насухо. – Может, объяснишь, что это было?
– Помочь тебе хотел. Знаю, что устаёшь. Я всё время на работе. Ты – с детьми. Прибежал, вижу: бельё в ванной. Решил прополоскать. Кран отвернул – воды нет. Думаю: пока чай попью, появится. А потом забыл.
– Как всегда! – завелась снова Ирина. – Неделю назад включённый утюг на табуретке оставил. Чуть пожар не устроил! А если бы Манечка обожглась?! Ей всего два года!
Сергей молчал.
– К нижним соседям сам пойдёшь отношения выяснять.
Вечернее выяснение растянулось на целый час.
– Ну, что? – крикнула Ирина из кухни, когда муж вернулся.
– Нужно оплатить побелку и ремонт телевизора.
– Значит, очередная зарплата уйдёт соседям, – констатировала жена.
Почувствовала, как её снова захлёстывает волна раздражения. Оторвалась от приготовления ужина. Вошла в комнату, чтобы продолжить скандал, глядя виновнику сегодняшней катастрофы в глаза…
Сергей спал на диване, не успев переодеться после работы. В неудобной позе, неловко подогнув руку. Рядом в коляске мирно посапывал Матвейка. Манечка заснула среди игрушек, на расстеленном в центре комнаты одеяле. Она тоже устала: осталась сегодня без дневного сон-часа.
Ирина подняла дочь на руки, унесла в кроватку. Подсунула подушку под голову мужа, укрыла пледом.
Суматошный долгий день закончился…
Сикось-накось
«Я – законченный идиот! Как можно было почти три дня наблюдать, как Иришка мучается, и не посмотреть живот?! Точно говорят: на родственниках профессиональное чутьё буксует. Только бы не было слишком поздно!»
Сергей спешил домой. Он полутора суток провёл в хирургии, включая две полные дневные смены и ночное дежурство между ними.
Стоял промозглый осенний вечер. Моросил дождь. Отправляясь на работу вчера утром, Сергей не предвидел погодных катаклизмов, не взял зонт и теперь чувствовал, как холодные струйки затекают за воротник болоньевого плаща.
Дверь открыл своим ключом. В прихожую, грохоча игрушечным грузовиком на верёвочке, выбежала Манечка. Щёки вымазаны чем-то оранжевым.
– Сеёза плиcол! – радостно запрыгала она, пытаясь обнять. Светлые кудряшки прыгали вместе с ней.
– Подожди! Я мокрый. Дай сначала разденусь.
Скинул плащ, ботинки. Подхватил дочь на руки.
– Мама! Ма-ма! – истошно вопил Матвейка, держась за решётку детской кроватки. Оторвал ручки от страховки и тут же шлёпнулся на пол. Сергей спустил с рук Манечку, поднял сына. Обнаружил, что ползунки у того мокрые. Пока менял малышу штанишки, привычно приговаривал:
– Я – папа. Па-па!
– Сеёза! – веселилась Манечка.
– Ма-ма! – повторял Матвейка.
Иногда Сергея огорчало, что дочка (ей всего было два
