он совсем прилично рядом с глобусом и компьютером. Умный, небось. А что не строен, как кипарис, так хорошего человека должно быть много. Лысину можно оправдать высокой сексуальной конституцией. Очки бифокальные? Спасибо не чёрные, как у кота Базилио. Опять же, солидности ему придают. Выглядит, правда, старше своих лет. Зато ценить будет молодую красивую супругу, жалеть её, лелеять, баловать. Красавцы и добры молодцы у нас уже были. И что? Уволены без выходного пособия. Хватит экспериментов. Петер – мужик солидный, внушающий доверие. А небогат – так и слава Богу. Не будет считать себя благодетелем, пригревшим сиротку Хасю.
«Lieber Peter, ich habe deinen Brief bekommen[1]», – старательно выводила я латинские буквы, умываясь слезами. В этот момент я напомнила себе Ваньку Жукова, строчащего послание «на деревню – дедушке». От странной похожести ситуации меня вдруг разобрал смех. Хохотала долго и истерично, как будто меня щекотали черти. Отсмеявшись, снова заревела. «Да, плачет по мне психушка, – грустно констатировала я, – и определённо выплачет, если не унесу отсюда ноги». Все сомнения меня наконец покинули. А принятое решение, как известно, – лучшее средство от бытовых неврозов. Я заклеила конверт и совершенно успокоилась, передав в руки Господа свою судьбу и судьбы всех своих потомков.
Господь отреагировал достаточно быстро: не прошло и две недели, как трель международного телефонного звонка известила меня о новом жизненном этапе. С тех пор Петер звонил ежесубботне, письма писал два раза в неделю, объяснялся в любви, строил матримониальные планы и напрашивался в гости. Наконец в декабрьскую предновогоднюю ночь я впервые живьём увидела своего суженого. «Ну, вот и он, твой принц на кобыле-альбиносе, – сказала я себе, узрев на перроне толстенного дирижаблеобразного дядьку, который, пыхтя и обливаясь потом, тащил за собой два огромных шкафа на колёсах». Такие чемоданчики остряки называют «мечтой оккупанта». «Ну, и габариты у моего женишка. Прямо Мистер-Твистер. С харчами в мире наживы и чистогана напрягу явно не наблюдается. Этот, если обнимет в порыве страсти, так от меня один пшик останется. Интересно, как я его в такси запихну вместе с его шкафами? Любопытно, что у него в чемоданах. Подарки, наверное. Определённо, подарки. Во-первых, Новый год на носу. Во-вторых, у меня в доме ребёнок (плевать, что почти совершеннолетний). Ну, а в-третьих, свататься человек явился: надо производить впечатление. Круто! А ещё говорят, что немцы за цент удавятся. Ан нет, мой, оказывается, способен на «цыганочку с выходом». Три очка, пожалуй, можно записать на его счёт. С таким, может, и уживёмся. В браке главное – испытывать с мужиком чувство защищённости. Остальное ему можно простить». Закончив свой внутренний монолог, я натянула на физиономию счастливый оскал и со словами: «Привет, Петер! Я тебя сразу узнала!» шагнула навстречу своей судьбе.
В такси выяснилось, что в гостиницу мой гость не поедет по причине её дороговизны. Пришлось везти его на свои шестнадцать метров, мучительно размышляя над вопросом, куда пристроить дочку,
Дорогой Петер, я получила твое письмо.
