Против налогов и порчи монеты. Вот, погляди сюда. – Он запустил руку в кошелек, достал небольшую серебряную монетку и звякнул ею об стол. Я подобрал денежку, и на меня глянуло упитанное, щекастое лицо короля.
– Один из новых шиллингов, тестон[11], – проговорил Барак.
– Такого я еще не видел.
– Тамасин вчера ходила с мамашей Маррис за покупками в Чипсайд. Таких там много. Смотри, какая тусклая! В серебро добавили столько меди, что за такую монету дают товара только на восемь пенсов. Цены на хлеб и мясо взлетели под самую крышу. А хлеба еще и не хватает, после всех этих реквизиций в пользу армии. – Карие глаза Барака гневно блеснули. – A куда ушло лишнее серебро? На оплату кредитов германских банкиров, ссудивших королю деньги.
– Ты и в самом деле считаешь, что никакого вторжения французского флота не будет?
– Будет, не будет… Не знаю, – вздохнул мой собеседник, а потом, после короткой паузы, проговорил: – По-моему, меня хотят забрать в армию.
– Как так?! – выпрямился я.
– В прошлую пятницу констебль с каким-то солдатом обходил все дома в околотке, переписывая всех мужчин подходящего возраста. Я сказал им, что женат и что мы ждем ребенка. Солдат сказал, что на вид я вполне годен для службы. Я махнул на него рукой и велел проваливать отсюда. Беда в том, что вчера он приходил снова, и Тамасин видела его. Выглянув в окно, она не стала пускать его в дом.
Я вздохнул:
– Чрезмерная самоуверенность тебя однажды погубит.
– Так и Тамасин говорит. Однако они не берут женатых мужчин с детьми. По крайней мере, не всех.
– Дело представляется мне серьезным. Я думаю, что попытка вторжения состоится… иначе зачем набирать все эти тысячи солдат? Будь осторожен.
Барак явно возмутился:
– Ничего подобного не случилось бы, если бы король в прошлом году не вторгся во Францию! Сорок тысяч солдат переплыли на другой берег Канала, и с каким итогом? Они бежали, поджав хвосты, если не считать бедолаг, осажденных в Булони. Все считают, что нам надо сократить расходы, оставить Булонь и помириться, однако король этого не хочет. Кто угодно, только не наш Гарри!
– Я знаю это и согласен с тобой.
– Помнишь, как прошлой осенью вернувшиеся из Англии солдаты, в лохмотьях, больные, лежали вдоль всех дорог, ведущих к городу? – Лицо Джека посуровело. – Но со мной такого не будет.
Я посмотрел на него. Бывали у нас и такие времена, когда Барак мог воспринять войну как приключение. Но не сейчас.
– И как выглядел этот солдат? – поинтересовался я.
– Рослый детина твоих лет, при черной бороде и в мундире лондонского городского ополчения. С виду послуживший в армии.
– Он командовал и сегодняшним смотром. На мой взгляд, профессиональный солдат. Я бы не стал с ним шутить.
– Ну, если он отбирает новобранцев, то можно надеяться, что на меня уже ему времени не хватит.
– Надеюсь на это. Но если
От
