влюбилась в него еще сильнее.
Мне было так стыдно смотреть ей в глаза, после того как мы с ним начали встречаться, но она влюблялась каждую неделю, поэтому мы даже поссориться как следует не смогли.
А потом моя жизнь закрутилась вокруг него и его друзей. К третьему курсу мы с Машей почти не общались. В тот год она уехала на практику в Германию и не вернулась. Я слышала, что она там вышла замуж, это было ужасно на нее похоже.
Она была отличной подругой, а я дерьмовой.
– Я уже полчаса за тобой хожу, – тараторит Маша. – Думаю, ты это или не ты…
– Я бы тебя не узнала.
– Ну, значит, я не зря столько бабок потратила, – весело смеется она.
– У тебя акцент… – улыбаюсь, впервые за много дней чувствуя себя невероятно живой.
С ней рядом даже мертвец, твою мать, воскреснет.
На мне белый пуховик, и хоть он в тренде на сто процентов, я рядом с ней домохозяйка.
– Гражданство Италии наложило отпечаток, – смеется она.
– Италии?! – изумляюсь. – А как же Германия?
– Это была ошибка, – звонко хохочет.
В кармане моей куртки звонит телефон.
– Блин… подожди минуту… – прошу я Машку.
Она соединяет большой и указательный палец, показывая мне «о’кей».
– Да, Мишань? – говорю, отвернувшись к полке с туалетной бумагой.
– У меня выпал зуб, – сообщает он.
– Что?!
Прекрасно.
Я ждала этого всю неделю, а все сливки достались его отцу.
– Ну, я же сказал, зуб, – повторяет мне со строгими интонациями.
– И как он выпал? Сам?
– Нет, папа дернул за него, и он выпал.
Что за, мать твою, самодеятельность?
Почему Чернышов вечно делает то, о чем его не просили?!
– Тебе было больно? – спрашиваю с раздражением, которое не получается задушить.
– Нет, мне было смешно. Как мне передать его Зубной Фее?
Закрыв глаза, медленно выдыхаю.
– Возьми его с собой, мы передадим ей дома. Надеюсь, папа его не выбросил?
– Нет, – смеется Миша. – Мы купили для него банку в аптеке.
Вдыхаю…
– Где вы?
– Стреляем. Из пистолетов.
– Из каких пистолетов?!
– В стрелковом клубе, у папы тут встреча.
Ясно.
Разумеется.
Это огромная база отдыха за городом, на которой я никогда не была.
– Где папа? – спрашиваю строго.
– Ну… он вот тут. Рядом. Дать ему трубку?
– Нет! – восклицаю, прикладывая ко лбу руку. – Я ему… потом сама позвоню.
– Я тогда буду мультики дальше смотреть, – сообщает сын.
– Ты ел?
– Угу. Шашлыки… и картошку фри…
Картошку
