и ставлю перед ней поднос.
– Голодная? – в животе Жени начинает урчать. – Садись. Ешь.
– Не могу.
– Ладно, – пожимаю плечами и беру с подноса бутерброд.
– Эй! Не могу сидеть! – она поворачивается на бок и вилкой цепляет бекон. Ест как оголодавший волчонок, громко чавкая и прихлебывая соком. – С утра ничего не ела, – поясняет с набитым ртом.
Я улыбаюсь. Она миленькая, как маленький котенок. С этими мокрыми волосами и детской непосредственностью.
– Что?
– Ничего. Ешь.
Позавтракав, Женя выглядит подобревшей. Ядом не плюётся в разные стороны, не кусается больше. Только хватает ее ненадолго.
– Это ничего не меняет! Я, как только вернусь домой, сделаю экспертизу крови. Наверняка вы что-то добавляли в это шампанское.
– Хватит! Хочешь я докажу тебе прямо сейчас, что не было никаких наркотиков? – Отставил поднос в сторону, придвигаясь к ней ближе. Провожу по пышной нижней губе, сминаю ее. Женя задерживает дыхание. Ласкаю большим пальцем щеку. Она нервно облизывается, от нее исходит запах абрикосов и возбуждения. Нокаутом мне под дых. Нагибаюсь к ней и шепчу в губы:
– Позволишь? – ее взгляд мечется, она пытается бороться со мной, но сама подается вперед и впивается в губы.
Наши языки схлестнулись. Толкаются, борются между собой.
Я уже сверху, скидываю с нее свой пиджак, сминаю такую желанную грудь. Она выгибается, стонет мне в рот. Сдирает с меня рубашку. Прижимается к голому торсу грудью, дрожит от нетерпения.
Я ликую. Луна лишь подстегнула ее к действиям. Она сама меня хотела, точно так же как хочет сейчас.
Покрываю животик поцелуями, спускаясь все ниже. Как того хотел, обвожу пупок языком. Все ниже.
– Виктор! Не надо. Мне там больно! – пытается меня оттолкнуть.
– Сейчас будет легче, – хрипло выдыхаю я и загоняю со всего размаха язык в узкую дырочку.
Она вскрикивает, дергается подо мной. Фиксирую бедра, схватив за задницу пальцами, толкаю ее на себя, насаживая на язык. Вылизываю ее, и сам дурею. Мычу пораженно. Наметив куни как лечебную процедуру, не знал, что мне самому так снесет башню.
– Виктор, нет! – мечется по подушке. От каждого движения языка ее подбрасывает на кровати, тело дрожит в моих руках.
– Мне перестать? – она пьяным взглядом смотрит на меня и вместо ответа, обхватывает мою голову и толкает между широко разведенных ног.
– Да! Вот так! Еще! – стонет, подмахивая мне бедрами.
Я сжимаю изнывающий член. Еще немного лечебных процедур и войду в нее. Отрахаю до искр из глаз. Тем более, когда так приятно прекращать ее боль и раздражение.
Пожалуй, сегодня не выйду ни за что из комнаты. И ее не выпущу. У нас есть только этот день. Только сегодня она моя.
– Черт! – кричит она. Содрогаясь всем телом, сдавливая меня ногами как удавкой. Боится, что уйду. Ага, как же!
Высасываю из нее все соки, целую щелкаю
