почему помереть не мог? Колдун должен свою силу кому-то передать. – Надрывно вздохнув, пояснил сосед.
– Думаешь, мне всучил? – Со злой насмешкой спросил я, скрывая испуг.
Бабки попятились. Наталья отвела взгляд.
– Я предупредить хотел, но не успел. – Виновато пояснил Миха. – Ты только зла на нас не держи.
– Ладно, забудь. – Махнул я рукой, – это всё фантазии ваши, обычный был пенсионер.
– У него сундучок хранился, – заметил Миха. – Дед никогда не показывал, что внутри.
– Может, деньги? – Оживилась Наталья. Она сразу осмелела, по-хозяйски двинулась в комнату, извлекла из-под стола сундучок, обитый ржавым железом. Миха принёс из сеней топор и сбил замок. Наталья откинула крышку, схватила лежавшее сверху тряпьё, отбросила, снова запустила руки в сундучок, извлекла свёрнутый ремень с пряжкой, потом фляжку и коробочку, которую поспешно открыла, обламывая маникюр:
– Фу, табак.
– И это всё? – Изумлённо спросил Миха. Я поднял отброшенную Натальей тряпку, развернул – оказалось, старинный мундир. Материя кое-где на сгибах истлела, но шитьё сохранилось. Даже не заглядывая в интернет, я понял, что такую форму носили наполеоновские солдаты. Стало не по себе.
– Отдай ему. – Сказала Наталья мужу, указав на меня. Я послушно взял сундучок и вышел на улицу.
Бред всё это, не может быть. Ну, сохранился у деда старинный мундир, конечно, чужой, а Евгений Иванович и сочинил себе легенду от тоски, от одиночества. Но тогда куда исчезал песок? Каждый день по ветру развеивались несколько тонн. Значит, была какая-то неведомая сила… Вопрос: действительно ли она досталась мне? Если да, то глупо такую энергию тратить на песок или снег, как делал Дижо. Нужно приказать чертям сотворить что-то необычное.
Поставив сундучок в коридоре, я вернулся на улицу, закурил, попытался собраться с мыслями. Тревожно пылал закат, и мокрое шоссе отсвечивало алым. Слева, видимо направляясь за посёлок, в поля, вылетела серебристая иномарка. Точно такая была у парня, которого предпочла Лена. Твари! Мои кулаки сжались, я впился ненавидящим взглядом в машину. Покататься решили. Да чтоб вас в лепешку размазало! Машину вдруг занесло, она скользнула с крутой обочины, дважды перевернулась, ткнулась в брошенный на лугу старый комбайн Михи и застыла. Улица оставалась такой же пустынной. Я приблизился к машине. Парня узнал сразу, тот сидел, откинувшись навзничь, с окровавленным лицом. Девушка рядом опустила неестественно вывернутую голову на руль, безвольно свесила руки. Неужели Лена? Знакомый плащ, короткое серое платье, открывающее смуглые колени.
– Это из-за меня? – Спросил я холодную пустоту осеннего мира. Из дома напротив выбежал пожилой мужик и хрипло крикнул:
– Живы?
Бросился через асфальт на лужайку, к машине, попытался открыть заклинившую дверцу.
– Нет, пусть уж полиция.
– Это ведь Осинины.
Я кивнул.
– И брат погиб, и сестра. Для родителей великое горе. – Он перекрестился.
– Какой
