усмехнулся и сказал:
– Нет, чтобы самому добыть. Какой-то криминальный у тебя склад ума.
– Да я так, к слову пришлось. Ты что вообще о Чертовсоне думаешь?
– Сделку предложил?
– Ага, сказал, что подумаю, – сообщил я. – Что-то не очень он мне нравится. Не доверяю я ему, а почему, сам не понимаю.
– Сильный он – это надо признать. Умеет запугать, уговорить, обмануть, но вот в плане интеллекта с ним можно посоревноваться, – проинформировал меня казначей.
– Туповат?
– Ну, я бы не был столь категоричен, скорее больше рассчитывает на грубую силу.
– И почему те, кто наверху, чаще всего не особенно умны? – тихо произнес я без задней мысли, но Старик МакЛауд попробовал дать ответ.
– Ты знаешь, ум – это тяжкий груз, и с ним непросто забраться наверх.
Немного посидели в философском молчании, каждый думая о чем-то своем, а потом я первым нарушил тишину, без особого интереса в голосе спросив:
– Что там в гильдии обо мне говорят?
– Тишина. Словно и не было такого.
Его ответ меня немного покоробил. Он заметил это и криво ухмыльнулся:
– Рыжая Справедливость почему-то не приветствует такие разговоры.
– С чего бы это? – почти искренне удивился я. Казначей пожал плечами. – А остальные чего?
– Ну, скучают, вспоминают…
– Мы сейчас точно об одной и той же гильдии говорим? – сказал я, не скрывая скептичного взгляда. – Я больше поверю, что проклинают и матерят.
Гном смешался, даже немного покраснел. Пряча эмоции, он наклонился к земле и сорвал травинку. В этот момент у него из-за пазухи выскочил крестик: большой такой, внушительный. Он висел на золотой цепочке, и сам был золотым.
– Помогает? – хохотнул я, кивнув головой на крестик.
Казначей беззлобно усмехнулся, затем прикоснулся к крестику и на что-то нажал. Из него выскочило блеснувшее на солнце лезвие. Я подавился смешком.
Гном произнес:
– На Бога надейся, а сам не плошай.
– Мне бы парочку таких не «плошай» на всякий случай.
– Они бы тебе точно пригодились. В мире тебя всё так же ищут, – сообщил мне Старик МакЛауд то, что я и так знал.
– Популярность, – выдохнул я притворно смущенно и всплеснул руками.
Он молчал, но молчал так красноречиво, что я не выдержал и начал оправдываться:
– Я не думал, что всё так закончится. Приказ отдавал не я. Мне тоже их жалко.
– Я понимаю, – тяжело выдохнул он не слишком искренне. Винит все-таки.
– У меня не самые лучшие отношения с неписями, но я же не маньяк идти на геноцид целого форта.
Гном не стал бередить рану и перевел тему:
