выходные дни в арестантских ротах (например, мусульманам – в пятницу, иудеям – в субботу).
3. К третьей группе относились «не признанные» законом исповедания, которые не имели статуса терпимых законодательством и признавались «отпавшими от Православия». В первую очередь это представители старообрядческих толков, не признававших Таинство брака (федосеевцы), а также сектанты, учение которых было связано с изуверством, фанатизмом или противонравственными действиями (странники, скопцы, хлысты). Заметим, что эта группа была «открытой», в период с 1887 по 1898 г. к ней относились и духоборы, с которыми так тесно был связан Л. Н. Толстой[125].
Данные переписи населения 1897 г. наглядно демонстрируют «вероисповедный спектр» населения России к концу XIX в. (с точностью до 10 тыс. чел.)[126]:
Православные: 87 млн 123 тыс. (69 %).
Старообрядцы: 2 млн 200 тыс. (1,75 %)[127].
Армяно-григориане: 1 млн 180 тыс. (1 %).
Католики: 11 млн 500 тыс. (9 %).
Лютеране: 3 млн 570 тыс. (2,8 %).
Прочие христиане (т. е. сектанты): 200 тыс. (0,2 %).
Иудеи: 5 млн 215 тыс. (4 %).
Мусульмане: 13 млн 900 тыс. (11 %).
Таким образом, по официальной статистике, приблизительно 30 % населения России были неправославными.
Как известно, нарастание общественного движения в стране в первые годы XX в. заставило правительственные круги заявить о своей готовности пойти на известные уступки и расширить пределы политики веротерпимости. Накануне и в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. императором Николаем II были даны официальные обещания (манифест 26 февраля 1903 г., указ 12 декабря 1904 г.) по этому поводу.
Несомненно, что самым важным документом этого времени в области веротерпимости является указ 17 апреля 1905 г., в котором был сделан и обещан в будущем ряд серьезных уступок неправославным, в первую очередь старообрядцам. Исключительно важное значение имели первые три пункта указа. В п. 1 устанавливалось, что отныне переход из православия в иное христианское исповедание не влечет за собой никаких последствий гражданско-правового характера. Таким образом, впервые за всю историю России было законодательно провозглашено разрешение свободно менять свою религию. В этом главное значение указа. П. 2 предусматривал при определенных обстоятельствах переход из христианского исповедания в иную веру не только родителей, но и детей. Наконец, п. 3 гласил, что «лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к православию принадлежали сами они или их предки, подлежат, по желанию их, исключению из числа православных»[128]. Здесь сразу обращает на себя внимание некоторая недоработанность указа в этом пункте: не разъясняется, о каких именно «предках» идет речь.
Значение указа 17 апреля 1905 г. можно расценивать по-разному, однако трудно отрицать, что он ознаменовал собой новый этап в развитии русского законодательства
См.:
См.: Там же. С. 28.
Эта цифра подвергалась большому сомнению. Основания для таких сомнений имелись: в 60-е гг. XIX в. по официальным данным в Ярославской губернии имелось 7454 раскольника, но особая статистическая экспедиция насчитала их 278 417 чел., т. е. в 37 раз больше (см. подробнее:
Правительственный вестник. 1905. № 86 (17 апреля). С. 1.
