по большей части враждебной человеку, но это была жизнь.
Здешние города напоминали призраки. Они не были разрушены войной, по ним явно не прошли катком стальные армады НАТОвской техники, на них не проливались ливни из бомб и снарядов, во многих домах даже сохранились стекла – только жизни здесь не было. Взгляд не замечал даже вездесущего ядовитого плюща или хищных лиан. Никто здесь не дрался за место под солнцем, как в клокочущей «мясорубке» в пределах Садового Кольца.
Поначалу у путешественников еще возникала мысль остановиться, выйти на полустанке, чтобы размять ноги на твердой земле, но при виде этих городов-трупов желание быстро пропадало. Напротив – невольно хотелось прибавить скорости, чтобы поскорее убраться из таких мест.
Привалившись спиной к орудийной башне головного вагона, Книжник водил пальцем по страницам атласа. Поле Смерти, преградившее первоначальный путь, осталось далеко позади, и неплохо было бы свернуть в прежнем направлении – на северо-восток, в сторону Москвы. Все, что требовалось, – отыскать ближайшую развилку. Однако Книжник успел запутаться в мешанине древних железнодорожных путей и с трудом себе представлял, где именно они сейчас находятся. Даже атлас не помогал – непривычно огромные расстояния сбивали с толку.
Оторвав взгляд от атласа, семинарист вздрогнул: прямо перед ним сидел на корточках мальчишка-мимикрон и разглядывал его, склонив голову на бок, как крысособака. От предательского страха все волосы на теле встали дыбом. Ладонь сама легла на рукоять «маузера», по-прежнему используемого в качестве закладки.
– А ты здесь откуда? – стараясь придать голосу бодрости, спросил Книжник. – Кто тебя из клетки-то выпустил? Ах, да…
Он запнулся: мимикрон протягивал ему в ладошке самодельный ключ. Не зная, как поступить, парень пролепетал пересохшими губами:
– Это мне?
Мальчишка кивнул.
– Спасибо… – Книжник убрал руку с пистолета и осторожно взял в руки ключ. – Но зачем он мне?
Мимикрон не ответил. Немного приободрившись, но не особо надеясь на ответ, семинарист спросил:
– Имя-то у тебя есть?
– Егорка, – детский голос прозвучал совершенно неожиданно, и Книжник едва не вскрикнул – будто с ним заговорил камень.
– Егорка? – недоуменно повторил семинарист. Как-то не стыковалось в сознании смешное имя с образом коварного устройства для скрытого нападения.
– Меня так мама звала, – произнес мимикрон совершенно по-детски, и сейчас можно было поверить, что это действительно самый обыкновенный малыш.
– Твоя мама… – Книжник запнулся, дернул плечом, не зная, как продолжить. Действительно, какая может быть «мама» у этой машины для убийств, ловко замаскированной под ребенка?
– Она осталась там, у Поля Смерти, – спокойно сказал мимикрон. – Ее убила Саранча.
– Насекомые?
– Нет. Саранча.
– Не понимаю…
– Они
