Братском кладбище хоронили офицера, скончавшегося в одном из местных лазаретов. Другой офицер, возможно, знакомый умершего, оказался там на панихиде. В маленькой церкви столпилось слишком много народу, так что он вышел на улицу. Уже становилось темно. Вдруг у ограды кладбища остановился автомобиль, из него вышла дама, вся в чёрном, и, войдя в ворота, остановилась у первой же могилы, осеняя себя крестным знамением. Офицер отошёл чуть дальше, не желая помешать даме и предполагая, что вскоре она уедет или войдёт в храм. Каково же было его удивление, когда, отойдя от одной могилы, эта женщина пошла к следующей, потом ещё к одной – и так обошла всё кладбище, останавливаясь и молясь перед каждым крестом. В какой-то момент офицер узнал её. Это была Императрица. Она приезжала сюда ночью молиться за павших[13].
В этом была вся Александра Фёдоровна – самоотверженная, сострадательная, смиренная. Здоровье её оставляло желать много лучшего, по великосветским салонам уже давно разносилась клевета в её адрес, будто бы она немецкая шпионка. А Царица продолжала вымаливать свой, русский, народ. И он это чувствовал.
В начале декабря 1916-го Императрицу с дочками восторженно встретили в Великом Новгороде. При звоне колоколов старинных церквей она шествовала, окружённая ликовавшими простыми людьми. В Десятинном монастыре зашла в келью местной старицы Марии Михайловны, лежавшей там в тяжёлых веригах. Монахиня доживала последние дни. Увидев Царицу, она протянула к ней руки и тихо сказала: «Вот идёт мученица – Царица Александра»[14]. Обняла и благословила.
Дети
Интересный эпизод мы находим в воспоминаниях Николая Дмитриевича Семёнова-Тянь-Шанского, морского офицера, потомка знаменитого русского географа: «Государь очень хорошо плавал и любил купаться. После продолжительной гребли на двойке в финских шхерах мы причаливали к какому-нибудь островку и купались. Когда мы были в воде, Цесаревич, разрезвившийся на берегу (он не купался), сбил мои вещи, аккуратно сложенные на скамейке, в песок. Я начал было выходить из воды, желая подобрать вещи, так как был ветер и их разбрасывало; его величество, обращаясь ко мне, сказал: "Оставьте вещи, Алексей их уронил, он и должен их собрать" – и, обращаясь к наследнику, заставил его поднять мои вещи»[15].
Малейший намек на спесь, попытка вообразить себя высшими существами вызывала у Царской семьи абсолютное неприятие. Царица сама штопала вещи, которые младшие девочки донашивали за старшими, да и Государя не баловала. Сам он не был столь экономен, но с юмором смирялся. Это было, кстати, свойственно истинной русской аристократии, не любившей превозноситься, оставлявшей это сомнительное удовольствие разбогатевшим плебеям. Царская семья стояла во главе этой традиции.
А вот что вспоминает Анна Вырубова: «Раз как-то приехал в Гамбург Государь с двумя старшими великими княжнами; дали знать, чтобы я их встретила. Мы более часу гуляли по городу… Идя переулком по
Боткина Т. Е. Царский лейб-медик. Жизнь и подвиг Евгения Боткина. (Текст под редакцией К. К. Мельник-Боткина и Е. К. Мельник.) Составитель Ковалевская О. Т. – СПб.: Царское Дело, 2010. – 528 с.
Вырубова А. А. Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом. – М.: Рипол Классик, 2016. – 416 с.
Кравцова М. В. Воспитание детей на примере святых Царственных Мучеников. – М.: Благо, 2003. – 288 с.
