пнул другой. Вся «семья» мячей пришла в движение: они принялись ударяться друг о друга и отскакивать от стен… Вова с родителями наблюдал за этим, стоя в дверном проеме.
– Точно как мои Сладкоежики, – сказал художник.
– Нет, они похожи на цветные пузыри сока, – возразил Вова.
– Хорошая мысль! – папа погладил мальчика по голове.
Оксана Марковна выпроводила своих мужчин и замахала на них руками.
– Зайдите куда-нибудь поесть, фантазеры!
Она закрыла дверь.
В безлюдной комнате в солнечном квадрате почему-то продолжалось хаотичное движение мячей. И только когда стихли голоса и погас солнечный квадрат на полу, мячи замерли на месте.
Глава 3. Папина работа. Офис
А в это время на папиной работе Сладколадкину-старшему грозило страшное разоблачение!
По шахматному полу в черную и белую клетку, уверенно чеканя шаг, шествовала та самая Илона Артуровна, наивреднейшая начальница, которая держала весь офис в страхе и с превеликим удовольствием творила гадости и плела интриги, стравливая подчиненных.
Сладколадкин-старший пользовался у нее дурной репутацией. Ни разу не удалось Илоне победить незлобивый нрав художника. Он не желал ни на кого злиться и обижаться… Напротив, всегда держался подальше от интриг, уходил в себя и много работал, чем ужасно раздражал начальницу, которая не могла понять, что на уме у этого творца.
Илону Артуровну сопровождали двое – толстый коротышка и худой верзила.
По одежде и повадкам оба – менеджеры среднего звена, всегда преданно отирающиеся возле начальства. Рано или поздно, устранив всех способных сотрудников, они высиживали свое повышение и сами становились начальничками.
Толстого, судя по бейджику на лацкане пиджака, звали Георгий Серединкин, но для всех он был просто Жора, потому что много ел.
На бейджике худосочного менеджера было написано: «Анатолий Середняков», на самом деле Толик, и это все, что нужно и должно знать об этом типе.
Лицо Илоны Артуровны можно было назвать красивым, если бы не злой взгляд и всегда презрительно искривленные губы.
Сейчас Толик и Жора перемигивались и обменивались знаками у нее за спиной. Начальница была злее обычного на пару градусов по офисной шкале, и лишнее слово могло обрушить лавину гнева на головы двух предателей.
Группа остановилась перед дверью в кабинет, на которой криво повис листок бумаги с нарисованной фигуркой уходящего вдаль грузного человека с огромной кистью на плече.
Человек на рисунке был похож на художника Сладколадкина. Под рисунком надпись, сделанная от руки: «Буду через час».
Лицо женщины при взгляде на рисунок исказила злоба…
– Ну и работничек! Будет он, видите ли… – пытаясь угодить начальнице, угодливо произнес Жора.
Та повернула к нему голову медленно, как разворачивает башню танк, и Жора сразу сник под этим взглядом, пропищав:
– Толик, открывай! Илона
