алкашом работать, ты ж пропьешь все!», продолжалось наше общение. «А сама то прям идеальная, все деньги на штукатурку уходят, природа не дала ничего». Если б не было столько наложено на лице, она б уже была малиновой, ее ноздри раздувались. «На себя посмотри, красавчик, ручонки наманикюренные, не бойсь кроме своего хера тяжелее ничего не поднимал», опять пиликнуло сообщение. « А разве мужчина не должен за собой следить, что ходить с нестриженными ногтями», опять блеснула глазами, они были неестественно голубыми, сто пудово линзы.
Еще минут пять мы обменивались колкостями, не подбирая выражений, когда услышали громкий возглас моего отца.
– Дети, вас не смущает, что пишитесь в общем чате, да еще и такими словами!
Эта сучка все-таки умеет, краснеет, румянец, пробился сквозь толщу штукатурки, она заморгала глазами, блин у нее выпала линза и цвет глаз у нее зеленый.
– Извините, такого больше не повториться,– смущенно и тихо сказала Алена.
– Присоединяюсь, обещаю быть вежливым со своим партнером.
А в личку пришло «Костик – мамин хвостик!» и смайлик с высунутым языком, вот сучка, но ничего не ответил, как бы не придушить ее пока не будет наших глав.
Долго задерживаться не стал, и как только закончились все формальности, встал, попрощался и вышел. Еще нужно выдержать мамину атаку, она как то прознала, что я не ночевал дома.
Чуть больше десяти лет назад, я вообще не ночевал дома, даже было дело ушел и не появлялся целую неделю. Родители заявили в полицию, меня нашли, поставили на очередной учет, отец сказал, что отмазывать меня не будет, и меня сослали в лагерь. Там то я впервые встретил эту гадюку – Алену. Она изменилась, сильно изменилась. Но тогда, она была примилейшим созданием. Таскалась за мной как побитая собачка, в глаза заглядывала, на лицо был синдром мною одержимости. Отшивал ее, как мог, относился с пренебрежением, чтоб отстала. Я ее спас от тех гадов, я конечно не идеал, но насиловать малолеток, да и вообще брать женщин силой не в моих правилах, они сами прыгали мне в кровать.
Тогда я не знал, что она внучка Демьяна, об этом узнал, когда хоронили ее родителей. Это случилось практически через год. А потом мы с друзьями гоняли ночью, влетели все, хотя моей вины там не было. Отец сослал за границу, два года жил во Франции, там начудил, отправили в Италию, и опять провал, лишь в Испании я одумался. Даже сколотил свое дело, и возвращаться особо не собирался. А должен был вернуться, когда Алене исполнилось восемнадцать, мама умоляла меня согласиться, я сдался, но эта сучка, отказалась, заявив, что с таким похотливым самцом жить не будет, откуда правда узнала о моих постельных приключениях. Меня это задело, а еще больше, что с кем она переспала, лишь бы не выходить за меня. Андрюха – это был лучший друг, мы вместе сколотили команду стритрейсеров, и когда крайний, раз нас накрыли, он отошел от дел, его не сослали, а заставили учиться. Его батя, главный банкир нашего города, и тоже прикрывать его больше не собирался. Что Андрюха знаком с Аленой не знал, и случайно узнал, когда переписывались. Тот был напуган произошедшим,
