и возгревать в себе эту благодать Святого Духа. Да, трудностей, знаете, у нас много было и будет. Но трудности – это гимнастика очищения. Помните Откровение Иоанна Богослова? «Вспомни свою первую любовь, будь ревностен и покайся!» И Господь тебя укрепит.
Наше знакомство с насельниками Свято-Пантелеимоновского монастыря начиналось с традиционного во всех афонских обителях угощения в архондарике (монастырской гостинице). Уставшим с дороги путникам преподносили холодную воду, лукум и ципуро (специальным образом приготовленный алкогольный напиток). Добрый древний обычай.
Дисциплина в русской обители строгая, даже суровая. Все здесь должны жить одним «общим житием», одной семьей, чтобы спастись в жизнь вечную. Но это – духовная дисциплина, которая закаляет волю ко спасению. Впрочем, многое обусловлено особенностями греко-славянских отношений, в разное время они были разными и остаются весьма непростыми. В 60-е, например, четверых монахов из СССР на первое время поселили не в братских корпусах, а в архондарике, вместе с туристами. Их чемоданы не один раз досматривали греческие полицейские, все по той же «причине», дескать, коммунисты приехали. Такой курьез… Один из четверки не выдержал трудностей первых месяцев и вскоре уехал обратно. Остались втроем: отец Ипполит, отец Досифей, отец Сергий. Все из Псково-Печерского монастыря.
…После полуночи по византийскому времени в обители возжигаются только лампады и свечи, меркнет электрический свет, и в ясную, безоблачную погоду на монастырь опускается переливающееся серебром покрывало неба. Сияющий путь из солнц и галактик как будто проходит через Афон. Считать звезды над Святой Горой так же бессмысленно, как песчинки на берегу моря. Южные звезды горят так ярко и близко, что небо в их серебряной вуали сливается с черным трепещущим морем в одну стихию.
Окутанный чудом остров погружается в молитвенный покой. Русские куранты с боем отсчитывают мгновения византийской ночи.
Игумен
Архимандрит Авель прибыл на Афон в феврале 1970-го, на три с половиной года позже отца Ипполита. В его сердце день этот не потускнел за давностью лет. Батюшка Авель говорил о нем с особенной мягкостью в голосе:
– Мы сразу же приложились к главе Великомученика Пантелеимона. Нас встретил игумен монастыря схиархимандрит Илиан, из глинских монахов, прозорливый старец. Он подвизался на Святой Горе c 1904 года. Игумен дал мне послушание: служить в Покровском храме на церковнославянском языке. А отец Ипполит тогда служил в нижнем, Пантелеимоновском, соборе для греков, на греческом. Келья у него была как раз в игуменском корпусе. В тот корпус я так и не перешел жить потом, до конца оставался в келье, которую мне предложил батюшка Илиан, старец этот святой…
После первой исповеди, в день приезда, он мне сказал: «Я, батюшка, вас не благословляю как игумен, а прошу: совершите, пожалуйста, сегодня литургию». Я-то с дороги, в пути, конечно же, ели-пили, хоть и постное, но, честно, не готов
