через спящих на полу вестибюля командированных, выскочили на улицу как раз в тот момент, когда такси с Рубинчиком отчалило в чернильную черноту таежной ночи. Но благо, хулзановский вездеход с включенным двигателем и спящим в кабине молодым солдатом-шофером стоял тут же, ждал хозяина. Втроем, включая майора Хулзанова, они нырнули в кабину и приказали:
– За такси! Гони!
Значит, Рубинчик таки надыбал какую-то целку и теперь двинулся к ней домой – не то на квартиру, не то в общежитие! Оставалось лишь установить, к кому и куда именно он устремился. А уж потом, зная адрес, можно не спеша вызвать местную милицию, понятых и сгонять обратно в гостиницу за фотоаппаратами. Времени на это будет – аж до утра…
Но, прокатив до конца темной заснеженной улицы, такси не свернуло ни к одному из домов и даже ни в сторону аэропорта, а устремилось совсем в ином направлении – к тайге.
– Куда он?
– К зимнику, – сообразил первым шофер.
Действительно, такси катило к пересечению с зимней трассой, по которой тяжелые грузовики день и ночь тащили с юга, от Лены-реки, все, что нужно для жизни в тундре: горючее, продукты, строительные материалы, водку, технику, медикаменты. Летом, когда тундра оттает и превратится в зыбкое болото, тут нет никаких дорог, а потому тысячи тонн самого разного груза здесь спешат перевезти зимой по этим временным ледяным маршрутам. На кой черт ему зимник?
– А по нему куда угодно можно укатить, – сказал Хулзанов. – Хоть на юг, в Ленск, хоть на север, в Айхал!
– На такси? Зачем?
– Наверно, от вас смывается. Узнал, что вы за ним следите…
Но, достигнув зимника, такси не свернуло ни на юг, ни на север, а встало на обочине.
– Стоп! Гаси фары! – приказал Фаскин шоферу.
Черная промороженная ночь с низкой красной луной окружила их. Впереди, на перекрестке двух зимних дорог, стояло такси, тараня тьму перед собой конусами света фар и отсвечивая сзади желтыми габаритными огнями. Никто не выходил из машины, и гэбэшники терялись в догадках – что же этот Рубинчик собирается делать? Куда поедет?
Но вот на зимнике, с юга, показались огни спешащего на север бензовоза, и фигура Рубинчика выскочила из такси, встала на перекрестке с поднятой рукой. Бензовоз тут же сбавил ход, тормознул возле него. Рубинчик вскочил на высокую подножку и нырнул в кабину к водителю. Гэбэшники ждали, такси – тоже. Секунд через десять бензовоз фыркнул двигателем, отчалил от перекрестка и покатил на север, во тьму полярной ночи, а такси развернулось и направилось назад, в Мирный.
– С-сука! – выругались одновременно московские капитаны, а майор Хулзанов, выйдя из машины, остановил такси. Капитаны выскочили за ним.
– В чем дело? Куда он поехал? – спросил Хулзанов у шофера такси.
– Хочет ночь провести на трассе и написать статью о шоферах зимника, – объяснил тот.
Фаскин
