готов. Я, значит, с этой бандой целыми днями дома, уси-пуси, а они мне вот такое выдают! – нарочито ворчит подруга, но недолго, потому что в кадре появляется тот самый “папа” – ее муж и притягивает к себе так нежно и мило, что глаза начинает щипать от подступающих слез. И это зависть, белая – белая. Благодаря им хочется верить: не все хорошее умерло в этом мире, пока есть вот такие пары, как Лия и Артем.
– У сына точно будет первое слово мама. Обещаю, – смеется Стельмах, целуя жену в висок, – привет, Кати.
– Привет, Артем. Как там ваш футбольный клуб, еще не появилось желание его продать?
Ох, это наша точка преткновения. Мы могли спорить часами по поводу того, что круче: футбол или хоккей, а Алия смотреть на нас и тихонько посмеиваться. Я, как с детства влюбленная в хоккеиста дурочка, упорно отстаивала свою точку зрения, ратуя за лед. А Стельмах в том году купил футбольный клуб, и тут – хочешь, не хочешь – теперь любить футбол обязан.
– Какой там, мне тут уже дали установку нарожать целую команду, – вздыхает Лия, – он уже три года мне слова про генофонд припоминает.
– Ну, он отличный же, – смеется мужчина, – что, как там наш Гаевский, давно видела его?
– Надеюсь, ты поглядываешь за нашим балагуром-затейником? – смеется Алия, а у меня при упоминании общего знакомого, с которым мы не так давно виделись, получается заминочка.
Повисшая пауза сопровождается округлившимися от удивления голубыми глазами Алии, и хитрая подруга уже расплывается в широченной улыбке. Я прямо чувствую, как у блондиночки на языке крутится колкое замечаньице, но ее перебивает звонок моего мобильного. Приходится отговориться какой-то ерундой, слишком быстро и подозрительно дерганно сбрасывая вызов под тихие смешки друзей.
Но лучше бы этого не делала. Когда вижу имя звонящего, внутри разрастается дыра размером с Вселенную.
– Да? – голос просел и дрожит. Вдыхаю полной грудью и прикрываю рот ладошкой, чтобы не зарыдать. Выгляжу сейчас жалко даже в своих глазах.
– Катюш, привет, – елейным голосом, так, как умеет только Роман. Провинившийся котенок, нагадивший мимо лотка. Противно, но боль обиды не отпускает, зажимая в тиски.
– Привет, Ром, – родное имя из собственных уст отзывается режущей болью в груди. Нюня ты, Кати. Пора бы включить гордость и отпустить. Парню вон меньше недели понадобилось, чтобы другую “невесту” найти, а ты до сих пор сопли пускаешь и воешь на луну.
– Мы можем поговорить?
– О чем ты хочешь поговорить, родной? Не о том ли, что женишься?
Сидеть на месте терпения нет, поэтому вскакиваю и меряю шагами не такую уж и большую гостиную.
– Но согласись, Кать, у нас была не жизнь и не отношения.
– Да? Может, потому что ты не хотел, чтобы это были нормальные отношения? Я делала все ради тебя, Ром. Ты прекрасно знал о моих чувствах, о том, как мне хреново… да я в лепешку была готова расшибиться, а ты снова вот так…
