раз в ту же комнату было выше её сил. Она приняла единственно правильное разумное решение: сделать это в следующий раз. В глубине души, однако, знала, что больше никогда не войдёт в студенческое общежитие вообще и в это – в частности. Следующая комната была меньше, на три человека. «Тут я не заблужусь», – с надеждой подумала она и, собравшись с духом, вежливо, но настойчиво постучала. «Туристы», движимые исключительно добрыми побуждениями, хором закричали:
– Не ходите туда, там Борщ!
Так обычно кричат, предупреждая о смертельной опасности. К примеру, человек занёс ногу и почти наступил на спящую змею или хочет отпить из кружки, в которой находится серная кислота. Но, ещё не оправившись от шока и плохо соображая, Лидия Павловна опрометчиво открыла дверь и вошла в комнату. То, что предстало перед её взором, поражало воображение и могло привести в состояние лёгкого ступора человека и менее впечатлительного, чем Лидочка. Она стояла на пороге, широко открыв глаза и рот. На подоконнике беспорядочно валялись учебники, засохший огрызок бутерброда, пустая консервная банка, наполненная окурками, старые грязные носки, рваные газеты, фонендоскоп и ещё несколько абсолютно несовместимых между собой, а также с жизнью нормального человека предметов. В углу стояли высокие резиновые сапоги и две самодельные удочки. Потолок был окрашен в ядовито-фиолетовый цвет и явно символизировал ночное небо. Большие звезды, с кривыми лучами, вырезанными из фольги, подтверждали эту рабочую гипотезу.
Комнату из угла в угол пересекала гирлянда из мелких костей кисти и стопы натурального человеческого скелета вперемешку с разноцветными лампочками. «Ребята к Новому году готовятся», – догадалась Лидочка, поражаясь собственному хладнокровию. Небольшой стол занимали телевизор, баян и два странных железных мяча, впоследствии оказавшиеся ядрами для толкания. «Именно так я представляла себе первозданный хаос», – подумала кураторша и ещё раз огляделась. В комнате никого не было, и Сологуб уже хотела покинуть это гиблое место. Но тут газеты на одной из кроватей зашевелились и упали на пол. Она вздрогнула от неожиданности и увидела громадного лысого мужчину. Из одежды на нём были только мешковатые семейные трусы зелёного цвета в крупный жёлтый горошек. При желании их можно было использовать как камуфляж для танка или небольшого спортивного самолёта.
Это был легендарный Шура Борщёв. Свободное от учёбы время он целиком и полностью посвящал толканию ядра и добился в этом деле заметных успехов, чего было нельзя сказать о его учёбе. Но так как Шура защищал честь института на спортивном поприще, то вопрос сдачи сессии на стипендию не беспокоил его абсолютно. В те времена в Союзе не было культуризма, и людей с такими габаритами можно было встретить очень редко, поэтому Борщ производил неизгладимое впечатление на неподготовленную к таким жёстким испытаниям публику. Тело богатыря покрыто ржавым волосом, настолько
