кожа бронзового оттенка.
Мне стало неимоверно стыдно, когда я наконец осознала в каком виде заявилась в квартиру к своему начальнику, который живет со своей девушкой.
– Вам Сёму? – наконец уточнила незнакомка, заглядывая куда-то вглубь квартиры.
– Нет, простите. Я не хотела беспокоить. Извините еще раз.
Хватаясь за бешено бьющееся сердце, я ретировалась с лестничной клетки и скрылась за дверью своей квартиры, плотно прижавшись к ней спиной. Как будто это могло спасти меня от позора.
Я краснела, кажется, до кончиков ушей, стоило только подумать о произошедшей нелепости.
Мне не доводилось попадать в такие неприятности.
Да, я могла работать ночами, брать на себя обязанности десятка сотрудников, но не могла стерпеть позора.
Стыд клеймом высекался в моей памяти и беспокоил меня в самых страшных кошмарах на протяжении еще нескольких лет. В этом была вся я.
Когда прошло несколько минут, и ритм сердцебиения наконец замедлился, я смогла опустить руки, которые все это время держала на пунцовых щеках, и отойти от двери.
Точно ощутив отсутствие подпоры в моем лице, со стороны подъезда кто-то постучал.
Я вздрогнула, и сердце снова бешено забилось как несколькими минутами ранее.
– Маша, это Семён. Ты заходила?
Помедлив секунду, я решила открыть дверь. Не притворяться же, что меня нет дома!
– Да, у меня просто пропала горячая вода, – будто в подтверждение своих слов я махнула в сторону ванной. – Я ничего не трогала, а она стала холодной. И я не знаю где эти краны… Прости ради бога, что ворвалась к тебе! Я позвонила и подумала, что ты не услышал.
– Так и есть, – согласно кивнул мужчина, даже не проходя в квартиру. – А горячую воду просто во всем доме отключили. Какая-нибудь ерунда в котельной как обычно случилась. Так что проблема не у тебя.
– Да? Боже мой, – я снова схватилась за щеки и обернулась вокруг себя, потому как просто не могла стоять ровно перед этим пугающе спокойным мужчиной. – Еще раз прости! Мне так стыдно перед твоей девушкой. Извинись за меня перед ней, пожалуйста. Мне жутко неловко.
– Тоня не моя девушка, – почему-то вдруг суровым тоном произнес Семён. – Она ребенок.
Очень резко мужчина развернулся и скрылся за дверью своей квартиры.
А я осталась стоять в коридоре, еще более обескураженная, чем была до этого.
– Ребенок?..
Напрочь позабыв о бальзаме, который с волос нужно было смыть как десять минут назад, я забралась на диван с телефоном, чтобы прочитать в интернете хоть что-нибудь о своем непосредственном начальнике.
Ведь что я о нем знала как о человеке? Пожалуй, только, что у него есть брат. Ни возраста, ни статуса, ни о наличии или отсутствии детей.
– Семён Николаевич Крамской, – прочитала я заголовок биографии на сайте какой-то новосибирской газеты. – Тридцать два года, о личной жизни ничего неизвестно,
