беря каждый раз столько, сколько мог унести. В лагере к кофе все были равнодушны, так что ему его ещё на долго хватит если наслаждаться неспешно.
«Пора выдвигаться». – допив последний глоток волшебного напитка, он встал, собрал свой немудрёный скарб и зашагал в направлении болота. Фонарик включать не стал. Выглянула полная луна и её света вполне хватало для неторопливого передвижения. Шёл и размышлял о том, о сём:
«Вот ведь Антон, командир наш… Всё выпытывает у меня имя. Я бы и сам рад его знать, но не помню. У меня в памяти лишь год с небольшим. Остальное как в тумане. Помню только, как стою на краю болота, а рядом валун мхом поросший. А мне нужно во что бы то ни стало перейти то самое болото. Почему нужно? Сам ищу ответ на это. Как сейчас помню, иду и знаю куда ногу поставить, на какую кочку наступить. Перешёл без происшествий и оглянулся на пройденный путь. Решил метку оставить, вдруг пригодится когда-нибудь. Ничего больше не найдя, вытащил ремень из штанов и привязал его к соседнему деревцу. Дальше лесом шёл и набрёл на лагерь. Дозорные схватили меня и к командиру притащили. Всё выпытывал у меня он – „кто да откуда“. А я по чём знаю. Зеркало там висело. Подошёл я к нему и глянул. На меня смотрело совершенно незнакомое мне, старое лицо. В этот момент Антон и спросил: „Ты имя своё хоть помнишь?“. Я, глядя в зеркало, машинально ответил: „Старый“. Так и повелось. Пытались мне имена придумывать, да не прижились они. Сначала ко мне относились с подозрением и недоверием. Потом увидели, что я человек безобидный, да и привыкли потихоньку».
Вот так вспоминая и дошёл наш путешественник до того самого болота. Рассвело уже к тому времени.
Вот и ориентир – кожаный ремень, завязанный вокруг деревца. За год дерево начало обрастать вокруг ремня, тем самым поглощая его. Достав бинокль, Старый старался разглядеть другую сторону болота, где должен был находиться огромный валун. Вот и он. За год с небольшим ещё сильнее порос мхом. Это было единственное проходимое место через болото. Откуда ему это известно? Эта мысль как раз сейчас и не выходила у него из головы.
Ступая аккуратно, иногда перепрыгивая с кочки на кочку, он медленно подходил к самому сердцу трясины. Редкие тонкие деревца, торчащие посреди некоторых кочек, закончились. Начиналась топь.
Отстегнув от поясного ремня сапёрную лопатку, заострённым её концом срубил деревце, находившееся неподалёку, обрубил немногочисленные ветки и макушку и соорудил себе некое подобие посоха. И начал передвижение дальше через самый опасный участок болота, нащупывая впереди себя твёрдую поверхность под слоем вонючей жижи.
Движение происходило медленно. Казалось, прошла целая вечность, пока он добрался до новых кочек с тощими берёзками по середине. Дальше путь казался проще. Отбросив импровизированный посох в сторону, немного торопясь, стал перепрыгивать с кочки на кочку, руками
