пещере наступила неземная,
Пустая, словно бездна, тишина.
Послышалось тревожное дыханье.
Давид ведь замер, а теперь вздохнул.
И вот весь зал наполнился звучаньем,
Цветок мгновенно листья развернул,
Затрепетал, собою подтверждая,
Что сделан не из воска, а живой.
Прилив тепла повсюду ощущался,
Как будто мир раскрылся всей душой.
Мелодия волшебная исчезла.
Опять одно дыханье в тишине.
Теперь уж музыканту предстояло
Раскрыть цветок, уснувший на стене.
Слух у Давида тонкий был и чуткий.
Ему казалось, что он повторил
Звучание, что слышалось недавно.
Бутон же даже листик не раскрыл.
Ещё, ещё… Он, явно злясь, пытался
Услышанное быстро воссоздать,
И только спустя время догадался
По лестнице настенной погулять.
По силе звук на верхней был ступени,
А тут нужна иная высота.
Тогда он стал стараться опускаться,
Удерживая разные места.
Вот он увидел, что бутон качнулся,
Как будто ожидая перемен.
Тогда он ниже звуком окунулся.
Цветок пышнее стал, но не совсем.
При звуке ниже – чуть не развалился,
Он будто умер, силу потеряв.
Тогда Давид на прежнюю вернулся,
И был восстановленью очень рад.
Теперь он знал мелодию и силу,
Но видно не хватало ещё чувств.
Цветок не грел. Заученная фраза –
Кувшин, что к сожаленью ещё пуст.
Возможно нужно то, что ты играешь,
Не претворяясь искренне любить.
Ведь музыкант, как истинный художник,
Лишь так и должен, звуком говорить.
Давид закрыл глаза, уже пытаясь
Через себя, что слышал пропустить.
Он сердце раскрывал своё, играя,
Желая дать всем это ощутить.
Зал наполнялся лучезарным светом,
Стал ярким и насыщенным цветок.
Дрожа, затрепетал теперь в волненье
Буквально каждый нежный лепесток.
И музыкант не мог остановиться,
По телу шло волшебное тепло.
Он начал понимать характер звука,
И как приятно ощущать его.
Его игру остановил волшебник:
«Я рад, что у тебя расцвёл цветок.
Признаюсь, что немного сомневался.
Но вижу, дар небес тебе помог.
Возможно, из тебя скрипач и выйдет.
Ну что ж, ступай, до завтра отдохни.
Теперь в оттенках разных ощущений,
Пойдут
