все свободное пространство. Так что считаю, что имею полное право злиться. Что я и делаю.
– Мне нужен будет доступ ко всем внутренним материалам МиКрейта, – деловым тоном сообщаю. – Абсолютно вся документация.
– Ты хочешь переманить всех клиентов себе.
Не спрашивает даже, утверждает. Молодец, быстро сообразила. Впрочем, я и не собирался скрывать это от нее.
– Разумеется. Было бы очень глупо оставлять такую клиентскую базу.
– Я согласна, – вздыхает он. – Я хочу закрыть компанию. К клиентам и вкладчикам у меня претензий нет. Но тебе стоит поторопиться. Боюсь, что Ковальский сейчас будет заниматься тем же самым.
– Ковальский? – я смутно припоминаю самодовольную рожу гендира МиКрейта. – Только не говори мне, что ты ему сообщила о своих планах.
– Сообщила, – еле слышно произносит она. – Я не знала, что моего пакета акций недостаточно для того чтобы закрыть компанию. Ковальский весьма любезно ткнул меня носом в этот пункт. При всем совете директоров.
С губ срывается несколько ругательств и очень хочется запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Вот этим пресс папье, например. Рука тянется к ни в чем не повинному приспособлению с эмблемой моей компании, но все-таки мне удается сдержаться. Еще не поздно. Ничего непоправимого не произошло.
– С Ковальским я разберусь. Вряд ли он всерьез полагает, что тебе удастся заручиться помощью кого-то из акционеров. Значит, нервничать ему рано.
Алиса с энтузиазмом кивает, а я стараюсь не обращать внимание как белые локоны падают ей на лицо. Не хватало еще в лучших традициях голливудских мелодрам протянуть руку, чтобы по привычке поправить ее волосы, почувствовать разряд тока от прикосновения и все, пиши пропало, герой поплыл.
Нет уж, пробуждение былых чувств в мои планы совсем не входит. Хотя, стоит заметить, что мысли о том, чтобы немного подразнить Алису, греют мне душу.
– Это еще не все. Мне нужна немецкая “дочка” МиКрейта.
– Не получится, – вздыхает она, – Она включена в наследство без опции продажи. Видимо, отец что-то подозревал о том, что я не захочу иметь ничего общего с его бизнесом. Но, как и в детстве, его не интересовало моего мнения. Видимо, он считал, что таким условием заставит меня все-таки пойти пойти по его стопам.
Она горько усмехается, но я гашу в себе на корню сочувствие. Помню, как еще будучи студенткой она не хотела идти на поводу у отца, но сейчас речь не об этом.
– Оставь этот нюанс мне, сейчас главное – твое согласие.
– Я согласна, – кивает она. Надо же, какая покладистая. Видимо, папочка реально чем-то провинился, что она готова на все лишь бы избавиться от его империи. Раньше он с нее пылинки сдувал и она его всегда слушала как примерная девочка. Отец сказал то, отец сказал это…
– И последнее. Фонд “ТимКрейт” я тоже заберу.
Эта идея приходит ко мне спонтанно. Я даже цифры по фонду не смотрел, но дело в том, что в данном случае меня интересуют
