призванию», избавив от греха абсолютизации своего «я».
Одним из фундаментальных положений православного вероучения является необходимость отречения человека от своей воли для следования Христу. Здесь нет проповеди безволия или рабства, поскольку отречься необходимо не от естественной воли, а от гномической. И процесс этот будет носить не одномоментный характер. Он длится всю жизнь, являясь одним из аспектов так называемой «невидимой брани» как постоянной напряженной работы человека над собой, так как «Царство небесное усилием берется». Такие усилия человека были бы невозможны, если бы он лишился воли как таковой. Довольно часто в Священном Писании встречаются специфичные определения человека как дома, церкви, обители, сосуда (Мф. 12, 43; Лк. 11, 24). Человек имеет свободу наполнить свой дом (или сосуд) святыней или мерзостью. При этом воля Божия относительно человека остается неизменной: «Не призвал нас Бог на нечистоту, …но к святости» (Сол. 4, 3–8). Достоинство святости даровалось Богом человеку при сотворении, было утрачено в падении человека и вновь, по искуплении, даруется человеку Богом (см. Еф. 3, 14–17).
Итак, подводя итог рассмотрению основных положений православной антропологии, можно сделать некоторые выводы, касающиеся настоящего состояния человека. А именно, различают три состояния природы человека: естественную, нижеестественную, сверхъестественную. М.А. Остапенко пишет: «Человек как вид завершен (естественное состояние), но испорчен грехопадением (нижеестественное состояние). Поскольку в индивидуальном присутствует и реализуется общее, то испорчен и всякий вновь рождающийся человек. Бог через вочеловечение, крестную смерть и воскресение спасает „всего человека”, то есть исправляет человека как родовое существо (сверхъестественное состояние). Таким образом, всякий вновь рождающийся по «ветхому естеству» (состоянию человеческой природы) может приобщиться к обновленному естеству (во Христе) через крещение, воцерковление, личный подвиг. Природа человека рассматривается православной антропологией динамичной не только в отношении рода, но и в отношении индивида. Центральное место в личной динамике занимает преображение, которое достигается в процессе вхождения и жизни личности в Теле Христовом (Церкви). Насущная необходимость придания индивидуальной динамике соответствия родовой (во Христе) порождает практическую часть православной антропологии (аскетика)» [137, c. 49]. Человек в православной антропологии предстает как существо духовно-материальное, и в силу этого он является связующей нитью всего мира. Являясь смыслом мира, человек обретает свой смысл только в Боге. Православная антропология признает такое положение человека не единственно возможным, поскольку человек может двигаться и в ином направлении, что расценивается, с освещаемой нами точки зрения, как самоуничтожение.
В свете изложенных положений естественно возникает вопрос о способе движения человека
