Он был для нее любимым папой, который читал ей сказки перед сном, учил кататься на велосипеде и готовил изумительное миндальное
печенье. Отец был для нее проводником в город волшебства и чудес. Но только город волшебства и чудес рассеялся, а вместе с ним и его сладостный образ.
После переезда из Лоствальда мужчина изменился, замкнулся в себе. Он мог сутками просидеть у себя в кабинете. Благодаря этому тринадцатилетняя Холли научилась самостоятельно заботиться о себе и о мужчине. Они поменялись ролями, и теперь уже Холли готовила папе миндальное печенье, рассказывала ему сказки и учила жить заново.
– Ты поедешь к нему? – интересуется женщина, отпивая чай.
Холли молчит, решает не говорить то, что она думает на самом деле. Она не хочет ехать к нему. Девушка сделала все, чтобы вырваться из дома: переехала в Роттенхам, поступила в юридический колледж. Она приезжала лишь на зимние каникулы и на его день рождения, и она ненавидела это времяпрепровождение.
– Поеду, – коротко кивает девушка. Ей не нравятся разговоры об отце. Миссис Бэккер все еще пытается выпытать хоть что-то, надавливает на одно из самых больных мест.
– Ты до сих пор не простила его, да?
На этот раз Холли не может побороть желание закатить глаза. Началось ее самое любимое. Давление со стороны психолога.
– Думаю, на сегодня достаточно, Миссис Бэккер, – отвечает девушка и встает с мягкого диванчика.
– Но…
– И спасибо за чай, – кивает Холли и, прежде чем выйти из кабинета, берет леденец на палочке, который лежит в корзинке со сладостями.
Когда след девушки в кабинете простыл, Миссис Бэккер разочарованно вздохнула. Для нее это уже привычная вещь. Холли поступала так всегда.
– Прогресса никакого, – недовольно бурчит женщина, а после снимает свои очки и протирает их.
***
– Я думаю, тебе пора прекратить ходить к психологу. Точнее, я не понимаю зачем ты это делаешь.
Звонкий голос доносится через динамик телефона. Холли спокойно подрезает засохшие листья фикуса, пока Мэри тараторит без остановки. Она перестала слушать на том моменте, когда девушка завела тему о психологе.
Холли в принципе не любила подобные разговоры. Она неоднократно говорила об этом Мэри, вот только та или забывала, или делала назло.
– Эй, девушка, ты вообще слушаешь меня?
Холли откладывает ножницы с характерным звуком. Мэри воплощала в себе тот самый образ идеальной подруги, которым пестрили все известные американские сериалы. Она была веселой, местами наивной и очень активной. Мэри любила все яркое. Холли уже и не помнит ее настоящий цвет волос. За блестками, цветными волосами и эпатажными нарядами Мэри пыталась скрыть свою неуверенность в себе. Может быть, именно поэтому они и стали хорошими друзьями. Мэри скрывает непринятие своей внешности, а Холли – борьбу со своим внутренним миром.
– Да, я слушаю.
Девушка присаживается на диван, на секунду прикрыв глаза.
