его и публично защищать на диспуте[191]. Таким образом, полноценная «трехступенчатость» системы научно-богословской аттестации становилась реальностью: строгая последовательность, определенные требования к каждой степени, доступность для каждого ученого-специалиста всех ступеней. Эти новые черты были отмечены в пояснительной записке к проекту и подчеркнута их общая цель: превратить систему научно-богословской аттестации в надежное средство для стимулирования научно-исследовательской деятельности преподавателей и выпускников духовных академий.
Но предложение – даровать светским лицам право на получение степени доктора богословия – было принято не однозначно. Так, архиереи академических городов – митрополит Киевский Арсений (Москвин) и архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) – считали, что звание доктора богословия подобает только лицам духовного сана, заслужившим это звание не только ученостью, но и полезной службой Церкви[192]. Архиепископ Антоний, признавая стимулирующее значение научной аттестации, в том числе ее высшей ступени, предлагал присуждать светским профессорам степень доктора философии, по примеру европейских университетов.
Тем не менее в окончательном варианте Устава 1869 г. все положения проекта относительно иерархического состава ученых степеней были сохранены[193]. Было особо подчеркнуто, что вольнослушатели академий и посторонние лица допускаются к испытанию на ученую степень только кандидата, то есть кандидатская степень являлась неизбежной ступенью в системе научно-богословской аттестации. Если эти лица желали получить степень магистра, то приступать к испытаниям на эту степень они могли не ранее чем через год после получения кандидатской степени[194].
Реализация нового Устава выявила определенные проблемы, связанные с последовательно выстроенной «ступенчатостью» богословских степеней. Главной из них была проблема магистерской степени. За 4‑й курс магистерскую диссертацию, с учетом возросших требований, написать успевали немногие, а распределение в провинциальные семинарии делало для многих невозможным продолжение работы. Число магистров богословия резко сократилось, что вызывало у многих членов духовно-академических корпораций желание вернуться к системе Устава 1814 г., то есть присуждать степень магистра лучшим студентам при выпуске. Кроме того, написание кандидатского сочинения на 3‑м курсе многие считали вредным: «…три года – мало для приготовления кандидата богословия»[195]. Действительно, значимость кандидатской степени умалялась, а так как магистрами становились немногие, все это вело к общему падению уровня и статуса выпускника духовной академии.
При разработке нового Устава духовных академий эта проблема обсуждалась очень серьезно. Комитет 1882 г. принял решение
См.: Проект Устава духовных академий 1868 г. § 145.
РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 365. 1861–1868 гг.; Там же. Ф. 797. Оп. 37. 1 отд., 2 ст. Д. 1. Л. 269–270. Проект Устава и объяснительная записка были посланы для замечаний шести архиереям: митрополитам Московскому Иннокентию (Вениаминову) и Киевскому Арсению (Москвину), архиепископам Казанскому Антонию (Амфитеатрову), Харьковскому Макарию (Булгакову) и Могилевскому Евсевию (Орлинскому) и епископу Каменец-Подольскому Леонтию (Лебединскому) (РГИА. Ф. 797. Оп. 37 (отд. 1, ст. 2). Д. 1. 1867–1869 гг. Л. 172–309); систематизированный свод замечаний архиереев (Там же. Л. 443–452).
См.: Устав 1869 г. § 136–145.
См.: Там же. § 142–143.
Проект КазДА. Об этом же говорил еще в 1872 г. ректор МДА протоиерей Александр Горский.
