и священнические места в первоклассных церквах, а в случае монашества – на места архимандритов в монастырях первых двух классов. Эти архимандритские места в монастырях по истечении «известного срока» должны были быть заняты не иначе как докторами богословия из монашествующих. В случае недостатка докторов для мест архимандритов 1‑го и 2‑го класса, эти места должны были оставаться вакантными, а монастыри управляться наместниками. При этом самому наместнику полагалось ограничиваться половинным окладом и доходами архимандритскими, другая же половина – отдаваться на содержание семинарских библиотек и кабинетов[318].
Если выпускник академии выбирал для себя приходское служение, то и при распределении «по церквам» степень учености была значимым фактором. Согласно «Начертанию правил», степень доктора богословия должен был иметь и протоиерей первоклассной церкви. При этом протоиерей не обязан был участвовать в очередном служении при своей церкви, если при ней были и другие священники, поэтому мог совмещать с этим местом звания ректора, профессора, члена Консистории или Духовного правления, смотрителя благочиния. По недостатку докторов богословия места протоиереев первоклассных церковей могли быть вакантны, при этом классный протоиерейский оклад должен был поступать в пользу городской духовной школы: епархиальной семи нарии или уездного училища[319]. Священники первоклассных и второклассных церквей, по «Начертанию правил», могли быть магистрами, кандидатами богословия и студентами. Но в «Начертании правил» оговаривалось преимущество кандидатов богословия и тем более магистров, оставшихся в духовном звании, при определении на приходские места[320].
Право выпускников, имеющих академическую степень, «определения на места священнослужительские по их желанию, преимущественно пред окончившими семинарский курс учениками», подтверждалось неоднократно. Так, император Николай I, ревновавший о достойном духовенстве, неоднократно давал указы Святейшему Синоду по двум вопросам: представить способы совершенствования духовного образования и обеспечения приходского духовенства[321]. В ответных докладах Синода по этому вопросу в числе прочих предложений всегда подтверждалось это исключительное право кандидатов и магистров духовных академий – выбирать место служения[322].
Насущной проблемой духовного образования, в том числе и высшего, оставалась проблема финансовая. Причем эта проблема касалась всех выпускников академий, имевших «академическую степень» и подвизавшихся на служении в духовном ведомстве: как на духовно-учебном поприще, так и на духовном – преимущественно приходском. «Комитет о усовершении духовных училищ» 1807–1808 гг. имел одной из своих главных задач, вслед за разработкой проекта преобразования духовных школ, решение этого финансового вопроса. Было выделено две проблемы, затруднявшие
См.: Начертание правил. § 115.
См.: Начертание правил. § 143, 147.
См.: Там же. § 144, 150, 97.
См. Высочайшие указы от 11 января 1828 г. и от 6 декабря 1829 г. со сходным названием «Об усилении вящших способов к образованию духовного юношества и к обеспечению церковных причтов в безбедном содержании».
В 1829 г. с этим подтверждением вышел даже некоторый казус. В «Положениях», составленных Синодом, заявлялось право епархиального архиерея распределять выпускников своих духовных школ по священнослужительским местам по «усмотрению надобности». Право же выпускников академий на выбор места служения представлялось в виде исключения из правил, обусловленным особым уважением к богословской учености. Государственный совет при рассмотрении предложений Синода исключил пункт, оговаривающий преимущественное право архиерея на распределение выпускников, а оставил пункт, оговаривающий право выбора обладателей кандидатских и магистерских академических степеней (см.:
