слов легче тоже не стало. Хотя в его постели, вероятно, за эти три года побывало столько женщин, что вряд ли он мог вспомнить, кому какие части принадлежали.
Не то чтобы и у Кэйт были какие-то проблемы с памятью. Ее кожа вспыхнула. Да, сегодня на нем хватало одежды – джинсы, черная майка, – но воспоминания о том, что скрывалось под этой одеждой…
– Все же тебе будет лучше подождать за дверью.
Финн достал из холодильника бутылку воды и предложил ее Кэйт. Она отрицательно покачала головой, он открыл бутылку и сделал длинный глоток. А потом сел, явно не собираясь никуда уходить. Похоже, ему доставляло удовольствие злить ее.
– На улице ужасная жара. Почему бы нам не по говорить здесь?
Кэйт сильнее запахнула халат.
– Лучше все же на улице.
Брови Финна удивленно приподнялись.
– Да что с тобой, Кэтти?
– Ничего. Просто я подумала, что будет не слишком удобно, если кто-нибудь зайдет и тебя здесь увидит. Это может быть неправильно истолковано. – Кэйт мысленно отругала себя за скучный тон и занудство.
Судя по выражению лица Финна, ему в голову пришла та же мысль.
– Ты что, серьезно?
– Как ты вчера справедливо заметил, одного моего пребывания рядом с тобой достаточно, чтобы моментально привлечь к нам внимание папарацци. Я предпочитаю не подкармливать этих шакалов. – Она подошла к шкафу и достала оттуда джинсы и рубашку, потом повернулась и посмотрела на гостя.
Финн проигнорировал намек. Кэйт сузила глаза, пытаясь придать большую выразительность своему взгляду. Он удивленно посмотрел на нее, словно спрашивая, все ли с ней в порядке. Черт! Не оставалось ничего, как взять одежду и отправиться в ванную.
– Думаю, что и в этом не было необходимости! – крикнул он ей вслед.
– Точно, – отозвалась Кэйт из-за двери – Как только нас увидят вместе, как бы невинно это ни выглядело, вновь начнутся разговоры о нашем возобновившемся романе.
Через минуту Кэйт вышла из ванной и раскрыла жалюзи на всех окнах, затем обошла вокруг стола и села напротив Финна. Он хмыкнул.
– Это уже слишком, тебе не кажется?
– Я просто осторожна. Тебе, может, и плевать, как это будет выглядеть со стороны, но мне нет.
– Как это мило с твоей стороны – беспокоиться обо мне. – Он мило улыбнулся.
– Ну, так что же все-таки тебя сюда привело? – Кэйт решила сменить тему разговора.
Он усмехнулся.
– Боязнь за свою репутацию. Папарацци, сплетни, домыслы, знаешь ли.
Странно. Это было то, чему Финн никогда не придавал значения. Его совершенно не волновало, что о нем пишут в желтой прессе. Почувствовав подвох, Кэйт сцепила за спиной руки, сохранив невозмутимое выражение лица:
– Ну что ж, я внимательно слушаю.
– Сегодня утром, обсудив все с Долби и Фареллом, мы решили до конца съемок закрыть для прессы съемочную площадку. Зная о нашем бурном прошлом, нам дали согласие.
