школьная программа тоже усвоена. Да там и усваивать-то нечего. Знания русского и английского языков по минимуму и математические упражнения. Английский – это общий язык в Земном Союзе. Раз в два дня приходила какая-то тётка, читала лекцию и давала задание на дом. Всего час в день мы занимались в спортзале, строча маркером на планшетках диктанты, да решали не шибко сложные арифметические задачки, а потом на них же (планшетах) делали домашнее задание.
Оценки нам ставили дополнительными кругами, которые надо пробежать. Чем хуже усвоен материал, тем больше кругов. Интересная такая мотивация, я бы даже сказала, очень действенная. Ну а что? Не хочешь работать головой – работай физически. Польза в любом случае будет, не в одной области, так в другой.
Вот только в плане конкретно боевой подготовки я отставала сильно. Впрочем, ей (боевой подготовке) не так уж много времени уделялось, основной упор был на общую физическую. Видимо, из расчёта, что этим плотно придётся заниматься на следующей ступени. Ну и как бы я в таком разе догнала остальных? Тем не менее как-то вывозила спарринги, правда, лишь на скорости и реакции. Но по большей части отхватывала люлей через раз да каждый раз.
Связки приёмов получались у меня из рук вон плохо: практики мало. Что такое полгода занятий? Шнырь со мной занимался, конечно, но времени было в обрез, и так нагружены до предела. Эти вон (я имею в виду парней) два года тренировались, и то даже мне, убогой, понятно, что бойцы из них как из стеклоткани трусы. Из пятнадцати пацанов худо-бедно чему-то научились лишь пятеро, Шнырь в их числе.
Кстати, Вон – это тот парень, что воняет неимоверно, аж глаз слезится – тоже попал в пятёрку лучших. Он даже к нам со Шнырём напросился тренироваться, когда заметил быстрый прогресс – мой прогресс. Упорный парень, я его даже зауважала. Но воняет от него и правда – хоть стой, хоть падай. Эта особенность его организма сводит на нет все усилия бедолаги. Но мы не стали его отталкивать, терпели. Вернее, друг бы его прогнал, но мне жалко стало. Вон ведь чем-то похож на меня. Я имею в виду одиночество. В моём случае роль играет внешность, а у пацана – запах. А в итоге хрен всё равно редьки не слаще. Шнырь, конечно же, кривился, но ради меня терпел. Потому что я попросила.
К тому моменту, как пришло время отсева, ради которого всё, собственно, и затевалось, я уже легко работала сразу с шестью ножами, да и метать их научилась прилично. А с меткостью и глазомером, как выяснилось во время памятной игры в пристенок, от рождения было хорошо. Хотя на экзамене, где присутствовал лично Грол, это не проверяли, а обычную рукопашную схватку я откровенно завалила. И тем не менее отсев всё-таки прошла.
Впрочем, сказать, что схватку прямо вот завалила, тоже нельзя. Меня ж, как в насмешку, поставили против Чамы. А он, между прочим, самым лучшим из нас был именно в рукопашке, даже Шнырь ему сильно уступал. Почему обязательно надо было поставить против него такую неумеху, как я, до сих пор не понимаю. Но моё мнение, как обычно, спросить забыли.
Соображая,
