каждый может быть художником, следовательно, не каждому дано быть проповедником. Настоящие художники – редкость, редкость и настоящие проповедники. Но это не может быть оправданием для плохих проповедников, ведь и одаренные люди в неблагоприятных обстоятельствах, особенно те из них, кто недостаточно силен, могут утратить дары и стать простыми смертными, а простые смертные, не имеющие особых дарований, но более сильные духом, могут духовно возвыситься и «отшлифоваться», закалиться и стяжать дары. Они не могут оправдывать себя этим и потому, что и священником не может быть тот, кому не дано, ибо никто сам себе не воздает чести, честь воздается только тому, кто избран Богом, как Аарон, ибо не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал (Ин. 15, 16). Поэтому смертный грех совершает и тот, кто, не будучи избранным, принимает священство, и тот, кто поставляет неизбранного в священный сан.
Слово сильно, как гром. Оно поражает грешника, оно бальзам для больного и скорбящего, оно исправляет развратного и предостерегает богатого. Хорошая проповедь – это рельефная картина душевного состояния праведника или грешника, наказания или награды Божией или Его великих благодеяний роду человеческому. В таких наглядных картинах христианин часто видит образ, реальный образ своей души; духовную добродетель или греховность природы, которые рисует проповедник, он сравнивает с самим собой; слушая проповедь, он одновременно анализирует свою душу; радуется, если находит в ней добродетель, и страшится грехов, за которые проповедник грозит Божиим наказанием. Христианина смущает проницательность проповедника, он думает, что его слова относятся исключительно к нему, он вздрагивает и боится точного попадания и описания его тайных грехов; он чувствует себя обвиняемым перед судом, перед которым невозможно скрыть вину; судья проникает во все тайники его души, и помешать этому невозможно; он предается воле Божией, сокрушается. Но вот проповедник перестает обличать, он зовет к покаянию, грешник готов сделать все, чтобы очистить все, что отягощает совесть; совесть мучает его, и он кается. Проповедничество воздействует на душу сильнее поэзии.
Проповедник же, зная, что проповедует слово Божие, которому невозможно противиться, должен говорить авторитетно как власть имеющий, без страха и стеснения. Как пастырь, ответственный за свое стадо, он должен быть грозным и повелевающим; как учитель – должен наставлять, советовать и просить; как служитель Отца Небесного – утешать, успокаивать и вселять надежду.
Наши проповедники слишком миролюбивы, чтобы совершить такую революцию в душе слушателя; слишком преданы традиции гостеприимства, чтобы могли укорять и нарушать равнодушие верующих, с которым они входят в храм и выходят из него. Тщетно тогда апостол Павел говорит, что всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности (Евр. 12, 11).
