с нами? В лагерях для военнопленных людей морят голодом.
– Полагаю, нас эвакуируют? – спросила Гарриет.
– Не знаю. Не могу сказать. Это еще неизвестно.
Добравшись до Университетской улицы, он разбежался, запрыгнул на велосипед, каким-то чудом приземлившись на седло, и, пошатываясь, с горделивым видом уехал прочь.
Зная Якимова, Принглы не особо поверили ему. Они купили английскую газету, в которой с большим воодушевлением сообщалось о новом фронте и особо отмечался тот факт, что британцы обещали грекам свою помощь.
– Что бы ни произошло, я хочу здесь остаться, – сказала Гарриет. – А ты?
Она не сомневалась в ответе Гая и была неприятно удивлена, услышав:
– Мне бы очень хотелось, но…
– Но что?
– Я не могу работать на такого человека, как Грейси.
Гарриет поняла, что проблема была в миссис Бретт. Когда после чаепития она спросила Гая, что он думает о рассказе миссис Бретт, он отказался это обсуждать. Его раздирали противоречия: он хотел остаться в Афинах, но понимал, что это будет возможно только с согласия Грейси. Ему пришлось обдумать услышанное от миссис Бретт.
– Так ты поверил ей? – спросила Гарриет.
– Не верю, что она всё это выдумала.
– Возможно, доля правды в этом есть, но миссис Бретт мне показалась довольно эксцентричной. Уверена, что если бы мы узнали все подробности, то по-новому бы взглянули на эту историю.
– Не уверен. Возможно, она преувеличила, но остальные не защищали Грейси. Он, кажется, и в самом деле недостойный тип.
При одной мысли о Грейси Гай разгневался и начал говорить с вызовом. Гарриет понимала, что в таком настроении он не сделает ни малейшей попытки завоевать расположение Грейси. Сила убеждения Гая работала только с теми, кого он уважал. Он был не способен на лицемерие, мораль его была непоколебима. Если он презирал Грейси или сомневался в собственной правоте, дело можно было считать проигранным.
Гарриет начала опасаться, что через два дня им придется сесть на египетский пароход.
К полудню ликование по случаю начала войны утихло. К тому времени, когда Принглы отправились на поиски Академии, стало известно о нападении на заводы в Элефсисе и прошли слухи о бомбардировке Патр. Афины, пока что нетронутые, погрузились в полуденную дремоту.
Следуя указаниям портье, Принглы вышли на улицу, ведущую в Кифисью[16]. Они были одни на длинной, широкой, залитой солнцем мостовой, когда мимо них проехала колонна грузовиков, везущих рекрутов на вокзал. Пока Принглы махали им и кричали: «Удачи!» – молодые люди, узнав в них англичан, стали восклицать: «Зито британский флот! Зито Эллада!»[17] Один из юношей склонился через борт грузовика, поймал руку Гарриет и сказал по-английски:
– Мы друзья!
От взгляда его темных блестящих глаз ее охватил воинственный восторг, и она обняла Гая, восклицая:
Кифисья – северный пригород Афин.
Ζητώ – живи (
